– Передислокация? – спросил я полушутя.
Она подозрительно посмотрела на меня и пожала плечами:
– Секс. Ты женат. Притворяешься, что ищешь… Любовь? Спутницу жизни? Что будет, то будет? Или какое еще вранье ты насочинял для своей анкеты?
– Это вовсе не вранье! – честно сказал я.
– Знаешь, я давно уже в игре. Таких, как ты, видела не раз. Если мужчина слишком идеальный – это только видимость. – Она облизнула палец и провела по краю бокала. Раздался противный скрип. – Рубашку ты явно не сам выбирал. Такую способна купить только жена.
Я принялся отнекиваться, запинаясь и заикаясь. Рассказал про свою стеснительность, про старую любовь, что купила мне рубашку незадолго до того, как сбежала с моим лучшим другом.
– Чувствовала свою вину, хотела меня хоть как-то утешить, – не моргнув глазом, заявил я. – Не стоит делать поспешных выводов.
О, когда надо, я могу и не такое изобразить! Я настоящий профи!
Могу быть коричневым, могу быть синим… Могу быть каким угодно для тебя![1]
– Послушай, – сказала Кэти. – Ты мне нравишься. Если помнишь, в разделе «Знакомства» я написала: «долговременные или кратковременные отношения, я не привереда». Лгать не буду. В принципе я ищу спутника жизни, однако вовсе не прочь приятно провести время, если подвернется такая возможность.
Ненавижу, когда говорят «лгать не буду». Пустые слова! Лишь бы казаться более значимыми. Как барабанная дробь, только словами. Довольно часто после этого люди лгут или выдают полуправду или правду, в которую и сами-то не верят, просто им нравится, как она звучит.
– О чем это ты? – произнес я с запинкой.
Она насмешливо посмотрела на меня.
– Хм. Сама не знаю.
Я поспешно сменил тему, чтобы обдумать открывшиеся возможности. Кэти предложила мне секс, если не ошибаюсь, сегодня. Заманчиво. В то же время она чересчур проницательна. Ясное дело, на мой счет она заблуждается, при этом слишком прямолинейна и агрессивна. В любом случае ошиблась. Я настроился вовсе не на короткую, а на длинную игру.
Я спросил, чем она зарабатывает на жизнь. Психолог, занимается когнитивно-поведенческой психотерапией с пациентами, страдающими нервными расстройствами. Я сделал вид, что впечатлен.
– Доктор! – воскликнул я, хотя прекрасно знал разницу между обычным психологом и специалистом с десятилетней медицинской подготовкой (недаром я столько прожил на съемной квартире со студентами-медиками в Эдинбурге). Сплошные разговоры, никаких лекарств. Впрочем, интересно, почему она не стала это отрицать.