7.
Михаил развернул бурную деятельность. Кроме амнистированных по его настоятельному представлению Митяя и Хряща, были готовы к выходу на свободу почти все сокамерники. Неделя контактов с ними у Михаила была использована для элементарной перестройки мышления и их общения друг с другом. Некоторые из них легко поддавались воздействию энергетического поля Михаила. И Хрящ и, особенно, Митяй перед выходом на свободу почти полностью отказались от блатной лексики. Только иногда выскакивали отдельные словечки – приходилось напрягаться, чтобы вспомнить правильное слово.
С Южаком Сапушкину пришлось поработать больше всех. Трофим за свою многолетнюю практику скитаний по тюрьмам, напрочь забыл многие человеческие слова. Кроме того, когда Михаил внушал ему мысль о скором его освобождении, он возмутился и потребовал встречи с начальником тюрьмы.
–Дежурный, – обратился он к конвоиру, когда принесли обед в камеру, – я хочу зырить твоего шефа. Передай Дронову, что Южак, мол, хочет с ним побухтеть.
Михаил чувствовал, что Южаку здесь, на нарах, лучше, чем на свободе. В его-то немолодые годы там, на свободе, трудно будет найти своё место. Надо искать жильё, источник для пропитания, приспосабливаться к новому стилю общения. Тяжело! Невозможно! Не хочет Южак быть бомжом. Здесь тепло и, как-никак, всё же кормят. Да и уважение от блатняков есть.
Михаил понимал этого, потерявшего всякую надежду на лучшую жизнь урку, но другого выхода из этого положения он не видел. Скоро здесь никого не останется, да и само заведение перестанет существовать.
«Надо позаботиться об этом старце и там, на воле, иначе пропадёт он – или замёрзнет зимой, или умрёт с голоду. Поработаю с ним ещё здесь, чтобы понял, что он человек и может ещё несколько лет подышать свободным воздухом» – думал Михаил.
Когда появился Дронов в сопровождении конвойного, Южак громко, чтобы все в камере слышали, произнёс:
–Что за туфту Вам подсунули? Я ещё не отпыхтел свою пятёру. Мне рано на волю. Хочу всё по справедливости. Заслужил – надо отдавать.
–Ты что, Беглов? С ума спятил? На тебя амнистия пришла, а ты кочевряжишься. На волю пойдёшь! Да не дури там больше! Поживи ещё пару лет, как человек.
–Как человек? Это кто, я – человек? Нет, начальничек, я зэком родился, зэком и умру. И родители мои были зэками. Династия у нас такая!