–Ну, как можно сейчас назвать причину? Да и зачем её искать, если уже ничем помочь нельзя?
–Это наши с тобой энергетические поля, Стас, – Светлана вновь зарыдала в полный голос и положила голову на грудь мужа. Рубашка сразу стала мокрой от потока слёз, а Анастас только крепче прижимал её голову.
–Но, мы же с тобой почти не общались путём энергетического контакта, и мыслетрон я ни разу не включал после того нашего уговора.
–И, тем не менее, Стас. Другой причины я не вижу. Мы теряем опять наших детей. Теперь двоих сразу. Сразу двоих, Стас! – рыданья заглушили и голос Анастаса и все шумы, которые с улицы пробивались в комнату.
–Ну, успокойся, дорогая. Плачем горю не поможешь.
–Да, Стас. Не только плачем. Но и ничем другим не поможешь.
Прошло около получаса, прежде чем Светлана с опухшим от слёз лицом, убитая горем, поднялась и, молча, прошла в кухню. Там она села за стол, взяла в руки нож и, глядя в одну точку, монотонно стала стучать ножом по столу. Анастас вошёл в кухню, бережно вытащил из крепко сжатой руки нож и снова сел возле жены.
Он не стал ничего говорить, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Стас боялся за жизнь жены, чтобы она, не видя выхода, не сделала какую-нибудь глупость.
–Я завтра на работу не пойду, Светочка. Буду с тобой. Может быть, ещё раз сходить к врачу? Вдруг, это ошибка.
–Ошибки не может быть, Стас. Врачи уже целый месяц наблюдали за мной. Я видела их растерянные лица, но они мне ничего не говорили.
–Что же они предлагают?
–Избавиться от них. Это будет лучший выход и для них, и для нас с тобой, Стасик.
–Как избавиться? Сейчас же так развита медицина! Должны же они оперативным путём разделить их.
–Я ничего сейчас не знаю. Не могу что-либо сказать.
–Хорошо, не будем сейчас решать. Давай подождём немного. Что-то прояснится, изменится.
Ночь в семье Одинцовых прошла в изнурительных поисках выхода. То разговоры полушёпотом, то слёзы на глазах Светланы, то прерывистые речи Анастаса сменяли друг друга. Оба устали, пытались заснуть, потом снова заводили разговор и опять не находили решения. К утру Светлана, измучившись, положила голову на грудь мужа и долго-долго лежала с открытыми глазами. Мыслей в голове никаких не было, Казалось, что она уже не живая и только слабое дыхание говорило, что жизнь в ней продолжается.