– Я жду Джорджа Кларка. Вы знакомы с полковником Кларком?
– Вы имеете в виду Кларка из ОСС?
– Да.
– Я брал у него интервью однажды, – сказал я, припоминая внушительную фигуру заместителя директора ОСС. Этой аббревиатурой обозначался так называемый Офис Стратегических Служб, предшественник будущего всемогущего ЦРУ – Центрального разведывательного управления. – Не могу сказать, что я выудил у него какую-либо полезную информацию.
Хант кивнул, затянулся сигаретой и взглянул на меня.
– Я очень сочувствую вам, Алекс, поверьте мне, из-за потери ваших близких, – тихо произнёс он, и я ощутил, что его сочувствие было искренним. Я вспомнил вашингтонские слухи о том, что Гарри Хант – очень религиозен; и мне стало понятным его сочувствие к человеку, потерявшему жену и сына.
Послышался стук в дверь, и на пороге появился полковник Кларк, заполнив почти весь дверной проём своей шестифутовой фигурой, которая даже в гражданской одежде выдавала его военную выправку.
Мы обменялись рукопожатиями.
– Кофе? – предложил Хант и быстро добавил: – Джентльмены, не сделайте глупость, отвергая моё щедрое предложение в пользу какого-нибудь вонючего виски. Несмотря на тяжёлые времена для нашего отечества, в моём офисе ещё сохранился запас отличного колумбийского кофе.
– И, я надеюсь, лучших кубинских сигар? – промолвил Кларк.
Хант выдвинул ящик стола и вынул табачную коробку. Полковник закурил сигару, и мы с минуту молча пили кофе, заполняя кабинет клубами дыма.
Проглотив одну за другой несколько таблеток, Гарри Хант улыбнулся и сказал:
– Ну, Алекс, давайте займёмся тем приятным бизнесом, ради которого я и пригласил вас.
В последний раз я столкнулся с приятным бизнесом сорок минут тому назад в джорджтаунском ресторане, когда официантка принесла мне второй джин. Я пожал плечами, прикидывая, что меня ожидает в ходе этой беседы.
– Не возражаю, – сказал я.
– Тогда не будем ходить вокруг да около, – твёрдо произнёс полковник Кларк. – Вы знакомы с нашей программой Ленд-Лиз, мистер Грин?
– Полковник, – сказал я, – позвольте мне сообщить вам кое-что. На русском фронте я видел Ленд-Лиз в действии, когда восемь голодных красноармейцев между двумя кровавыми атаками делили пятифунтовую банку американских свиных консервов, заедая их американским хлебом и запивая полстаканом водки… Так что я имею представление, что такое наш Ленд-Лиз – это, как любят писать наши газеты, «щедрая бескорыстная американская рука, протянутая нашим новым дорогим друзьям, русским коммунистам», не так ли?