– Вот так вот, Непутёвый, – прокряхтел Александр Иванович, прослушав блок новостей и убирая со стола тарелки. Облизывающийся Непутёвый спрыгнул со стола и поспешил во двор. Александр Иванович взял в углу палку и, опираясь на неё, вышел во двор. Запер дверь кухни и намеренно медленно пошёл под виноградом. Зелёные бусинки свешивались гроздьями, прикрытые сверху пятернёй листьев. Редкие лучи солнца пробивались сквозь эту зелёную массу. Даже при самом сильном солнцепёке под виноградом была тень. Спасала эта листва и от дождя: не каждый ливень мог пробиться сквозь зелёную шапку во двор дома Александра Ивановича.
Проверив, что дверь дома заперта и закрыв за собой калитку, Александр Иванович оказывался на тихой и безлюдной улице. Стоя лицом к калитке, потирая руки и облизывая губы, старик бубнил себе под нос:
– Так вот… Схожу поработаю с Митричем… Подсоблю хорошему человеку и сам при деле буду… А то что ж сиднем-то сидеть? Дома-то Непутёвый побудет, я его молочком покормил… Славный котёнок! Может, когда и мышей ловить будет… Ну, пойду я…
Опираясь на палку, вдруг довольно громко и чётко произнёс:
– Пусть земля тебе будет пухом, Марья Ивановна!
И Александр Иванович медленно побрёл по ветхому рябому асфальту своей родной Советской улицы. Путь его был довольно долог: пройдя половину Советской, он свернул на улицу Пушкина. Улица Пушкина кардинально отличалась от Советской. На Советской жили старики, строившие свои дома давно. Улица Пушкина же была центральной, вела к железнодорожному вокзалу. Здесь строили новые дома, в два или даже в три этажа, с гаражами, утыканные тарелками, с балконами и причудливыми крышами. Смотрелось эффектно, особенно если рядом стоял какой-нибудь низенький старенький домик со смытой дождями побелкой или покосившимся выцветшим забором.
Далее путь Александра Ивановича сворачивал на улицу Лермонтова, представляющую собой нечто среднее между Советской и Пушкина, которая быстро заканчивалась довольно длинной бетонной в два человеческих роста стеной маслозавода. Точнее, бывшего маслозавода, так как в эпоху демократии оказалось, что столько масла людям не требуется и бывшая проходная превратилась в офис какого-то банка, а отдельные цехи работали нерегулярно и производили неизвестно что. Иногда они закрывались, иногда открывались. Иногда люди получали здесь зарплату, иногда не получали. В любом случае деваться им было некуда, и некоторые приходили сюда просто так, посидеть в тени под стеной и покурить.