И бОльших бед я жду,
и распря друг на друга, на своих своих
кидает, разжигает, счет обидам лих:
то тут, то там крик ссор, шум свар. Оружие
вожди пока удерживают – сколько так
продлиться может? Или осажденные
сдадутся, или мы работу сделаем
за них – себя погубим.
Ты всегда, Ахилл,
счастливее меня был: славой полные
ты прожил дни под солнцем краткосрочные
и пал завидной смертью, не заметил, как
скользнул в жерло Аида, запыхавшийся
от праведного боя, – привилегия
простых бойцов. Я, умудренный в бедствиях,
так не смогу: не примет Агамемнона,
бежавшего судьбы своей, подземный бог,
прогонит от порога, отпихнет, как пса
докучного, – иди, царь мертвый, здравствовать,
стараться, довоевывать, терпеть труды,
иначе тени в дебрях асфоделевых
взбунтуются – войска твои загубленные.
Все тут неупокоенные – только ждут,
что грянет глас под сводами стигийскими:
"Пал Илион, объята Троя пламенем,
разграблена, распахана, засеяна
священной солью". И тогда мучительная
связь распадется, держащая тени их
по племенам, полкам, и канут мертвые
в небытие свое.
Появляется Вестник.
Вестник
Мой государь, сюда
идут вожди прославленные эллинов.
Агамемнон
Да, Одиссея вижу, вижу младшего
Аякса, с ними брат мой Менелай спешит,
а рядом Нестор, Диомед воинственный,
Идоменей – царь Крита многоопытный,
толпа народу, воинов вокруг кипит,
волнуются, но держит уважение
пока к царю.
Не долго б мне узду держать,
когда не отпускать, так будет и сейчас.
Народ подобен волнам моря дикого,
и тот, кого застал шторм сильный на море,
спускает паруса, не рыщет веслами
спасения в воде. Кормило пусть себе
свободно ходит – опытный моряк лежит
на палубе, то песни распевает, то
приложится к бутылке: он свободен от
своей работы тяжкой – ветры делают,
и им нельзя мешать, они ревнивые
работнички. Пей, пой, моряк, – погоды жди,
пей, пой, политик умный, – будет власть твоя.
А значит, я терплю, молчу – улягутся
дурные страсти, утомятся дерзостью, –
и вот я, Агамемнон, будто сам сдержал
дурь волн, смотрю величественно, жезл держу,
зачинщиков караю.
(Обращается к Вестнику.)
Пусть идут сюда.
ПАРОД
На сцену высыпают греческие воины и цари.
Хор (на разные голоса)
Черные вижу годы, протекшие в ожиданьях:
смерть прибирала многих в нашем, в троянском стане,
смерть уравняла чаши весов, что в руках у Зевса,
мы сгнием здесь и тевкры, кладбищем станет место.