– Люблю, но в меру. Сейчас она неуместна. Уже поздно и я устала. Мне завтра на работу и у меня нет времени вести с Вами беседы. Вы посмотрели на часы, прежде чем сесть играть? – в очередной раз спросила Таня.
– Что?
– Вы что плохо слышите и поэтому играете ночью на пианино, не давая людям спокойно спать? – прокричала Таня.
– Не надо кричать. Я Вас прекрасно слышу.
– Замечательно, тогда посмотрите на часы!
– Я бы рада, только я ничего не вижу.
– А как же Вы играете? – успокоившись, с интересом спросила Татьяна.
– Чтобы играть, не надо видеть, – и она пошла в комнату. Таня последовала за ней. Она дотронулась до выключателя и вздохнула, – Хоть здесь есть свет! Таня теперь могла, не напрягаясь видеть свою собеседницу. Она посмотрела на ее скрюченные пальцы от артроза, и у нее сжалось сердце.
– Меня зовут Светлана Игоревна, а Вас как?
– Таня.
– Прекрасное имя, мое любимое. Сразу вспоминается Татьяна Ларина. Вы слушали оперу «Евгений Онегин»?
– Не доводилось. Я вообще не любительница опер.
– Да, сейчас молодежь привлекает другая музыка, а в наше время все было по-другому, – и она погрузилась в воспоминания. Таня поняла, что беседа затянется надолго и села в кресло, одиноко стоявшее посреди комнаты. Голос Светланы Игоревны убаюкивал и у Тани от ее монотонного говора слипались глаза. На какое-то время она уснула, и проснувшись, так и не поняла, зачем она сюда пришла. Ах, да! Я пришла с войной, а уйду с миром. Бедная, несчастная женщина для нее, что день, что ночь – все едино, одна сплошная тьма, и она блуждает в потемках в поисках лучика света, а мы порой забываем, что у нас есть глаза и возможность созерцать этот прекрасный и неповторимый мир.
Таня встала с кресла, поблагодарила Светлану Игоревну за гостеприимство и пошла к себе домой. Она поняла, что больше стучать по батарее и кричать не будет. Таня легла в постель, растерла рукой ноги, затекшие от неудобного сидения в кресле, вставила беруши и уснула.
* * *
Голова Светланы Игоревны покоилась на клавишах пианино, и Максиму сначала показалось, что она спит. Олег с пониманием посмотрел на Максима и сказал, – У меня тоже было такое ощущение, что она спит, но, к сожалению, она мертва.
– Ты говоришь с таким сожалением будто знал ее.
– Сколько не работаю, все никак не могу привыкнуть к смерти.