Самое забавное, что гитариста загримировали не под реального Гейзенберга-ученого, а под его популярного у современной молодежи однофамильца из фильма «Во все тяжкие», которого исполнил Брайан Крэнстон. Мне это показалось настолько смешным, что я расхохотался. Юля посмотрела на меня удивленно. Я попытался объяснить, но тут выяснилось, что и «Во все тяжкие» Юля тоже не смотрела. Просто не филологическая барышня, а параллельная вселенная.
Создателям группы не откажешь в остроумии. Хоть и очень извращенном, особенно если учесть, что именно из-за Гейзенберга (точнее из-за того, что он выгнал из лаборатории своего ученика Нильса Бора) немцы не получили атомную бомбу во время Второй мировой войны.
Хотя эта тонкая ирония вряд ли была понята большинством присутствующих, дамы и девушки восторженно запищали, как только Игорь запел о «часовых механизмах бомбо-сердец».
На второй песне на сцену выплыли три длинноногие девицы в золотых с черными прожилками мини-платьях, которые подчеркивали змеиную грацию стройных гибких тел. Девушки стали подпевать, тихо раскачивать бедрами в такт мелодии.
– А почему ты в аспирантуру не пошла? Как ты на завод вообще попала? – спросил я у Юли, оторвавшись наконец от происходящего на сцене.
Юля махнула рукой и заулыбалась бесшабашно-радостно.
– А, долгая история!
– Я как-то тебя вне университета не представлял, – продолжал я.
Делать все равно особенно было нечего, и можно послушать длинную историю за рюмочкой текилы. К тому же я всегда считал, что Юлина некрасивость только добавляет ей научного рвения и ценности, да и Вика говорила, что девушка не глупа, поэтому видеть ее в секретаршах было и вправду удивительно. Кстати, надо отметить, что сегодня Юля выглядела намного лучше, чем обычно. На ней было нежно-бежевое платье в мелкий рисунок, которое смотрелось довольно женственно, а тщательный макияж существенно скрадывал недостатки ее пупсового лица… Подумав так, я решил, что не стану больше налегать на текилу, ограничусь одной стопкой, но в этот момент официант, увидев, что мой напиток колышется ниже прописанной правилами ватерлинии, подскочил и моментально подлил еще. Чертов французский этикет!
– Ну, я решила, что продолжать учебу, защищать кандидатскую и стремиться попасть в университет нет особого смысла, – начала Юля, тоже отпивая из своего бокала, который также был обновлен. – По многим причинам. Как объективным, так и личным. Во-первых, отношения на кафедре у меня не очень сложились. На парах, на которых наши преподы несли полную туфту, я их постоянно спускала с небес на землю, не давая насладиться осознанием их мнимой гениальности. А во-вторых, я писала работу под чутким руководством нашей Примадонны. Ну и там тоже оказалось не все просто.