– Ну ладно, так я пошел, Марина, – произнес Геннадий и многозначительно добавил: – До встречи.
Он брезгливо опустил купленную картину в ближайшую урну. И с гордо поднятой головой проследовал в кафе «Мечта». Там заказал себе кофе и сто грамм коньяка. Басы громкой музыки приятно отдавались в позвоночнике, мозги медленно размягчались… Кауров положил глаз на официантку кафе – крутобедрую девицу в белом переднике, присевшую у барной стойки. Подошел к ней. Наклонился с таким расчетом, чтобы девушка уловила аромат парфюма «Хьюго Босс», которым он утром в гостинице обильно попрыскал шею. И спросил с ироничной уверенной улыбкой:
– Скучно?
– Немножко, – охотно отозвалась девушка, поводя носом и улыбаясь в ответ. Вблизи при свете ее лицо показалось не столь привлекательным. Нос и подбородок были толстоваты. Зато пухлые сочные губы пылали яркой помадой и дышали чувственностью. Что ж, ради этих губ стоило продолжать игру.
Девушка не отвергла предложение пойти в казино. Но и твердого согласия не дала.
– Видно будет, – игриво сощурила она глазки на Каурова. – К половине второго ночи приходи. Мы работаем до часа. Потом еще прибраться надо.
Похоже, поход в казино откладывался на глубокую ночь. К тому же, когда официантка меняла позу и закидывала ногу на ногу, Кауров заметил, что колготки на слегка заголившемся правом бедре девушки в двух местах были заштопаны. Геннадию это совсем не понравилось! И потом, что означает это ее «будет видно»? Вдруг к концу рабочей смены будет не в духе и не согласится стать его подругой на ночь?
Кауров решил оставить вариант с официанткой про запас – если ничего лучшего не подвернется. Он снова отправился на холод и продолжил барражировать по волгоградским улицам. Красивые женщины все чаще попадались навстречу. Кауров клеился ко всем подряд. Но чем больше клеился, тем больше недоумевал на местный женский пол.
– Оставьте меня, пожалуйста, в покое! Разве не видите, у меня неприятности, – ошарашила его первая же кандидатка на участие в «совместном ужине при свечах».
Другой даме, длинноногой румяной красавице в короткой дубленке, высоких сапогах и аппетитных черных рейтузах Кауров вызвался поднести тяжелую сумку. Он долго пер эту сумку по обледенелым тротуарам, то и дело поскальзываясь. Но к себе домой спутница его не пустила и предложение о новой встрече отвергла, сославшись на строгого мужа-автомеханика.