С мамой отношения сложились дружеские. У них сыздавна повелось: каждый может делать все, что пожелает, если это не затрагивает интересов окружающих. Они не очень-то лезли в личную жизнь друг друга. Советовали, помогали, развлекали – да. Но где-то наступал такой момент, когда суверенитет личности преодолевал семейную иерархию. И они по умолчанию не задавали друг другу лишних вопросов. Обычно родители воспитывают своих отпрысков, что бы ни делали: хвалят или ругают, или молчат, – всё равно во имя какой-то цели, сверху вниз. Дарине же ничего не стоило у маленького Лёнчика прощения попросить, вместе с ним задумывать не совсем легальные розыгрыши, за отметки не ругать. Впрочем, Лёсик не давал маме повода беспокоиться или переживать, такой у него был внутренний такт. От папаши достался, уж не от матери точно. Та на язык скорая – если рассердится, лепит всё, что думает.
Несмотря на ярко выраженный индивидуализм, Лёсик как-то всю жизнь обходил грозящие ему громы и молнии, отсиживаясь за милыми и тихими занятиями. В бурные времена упадка и расцвета страны он умудрился ни разу не высказаться по поводу перемен, происходивших вокруг. Что-то гремело, взрывалось, народ непрерывно обсуждал события, вмиг исчезли с прилавков и без того редкие продукты, а Лёсик ничего этого будто не замечал, становился всё более и более домоседом, добровольно прикованным к любимому вращающемуся креслу. Бумага, клей и ножницы, тростниковые палочки, тушь, а вместе с ними компьютер, стереоустановка и видик – игрушки домашнего пленника – сменяли друг друга.
Природные таланты, доставшиеся Лёсику без труда: врождённая грамотность, фотографическая память, коммуникационный и лингвистический дар понимать незнакомые языки, в том числе и язык программирования, и даже математическая «шишка», – казались ему самому обычным делом и никак его не возвеличивали в собственных глазах. Он, наоборот, стеснялся их, что ли, старался ничего не учить, но отвечал с лёгкостью, так как черпал знания в более мощных источниках: полки домашней библиотеки уже не вмещали всех его книг.
В социально-статусную структуру гимназии Лёсик вполне вписывался. Он был надёжным, начиная от происхождения и занятий родителей и включая неоспоримо высокий уровень его собственных знаний. Единственным минусом было полное игнорирование общественной жизни. Но ему это прощалось, к тому же Дарина вполне компенсировала его безучастность своим полноценным участием, всё так же помогая школе с учебниками.