– Нет.
Тесс совершенно не изменилась в лице.
– Почему?
– Я хочу отсюда уехать. Мне здесь не нравится.
– Но почему?
– Как бы сказать… Наверное, это прозвучит странно, но ваш город меня ненавидит. Я уже успел это почувствовать и более не желаю здесь находиться.
– Но… Эри, пожалуйста, помоги нам! Я слышала, ты замечательно играешь, и…
– Я плохо играю, – немедленно заявил юноша. – Ужасно плохо. Совсем никуда не годится.
– Ничего подобного! Мне очень понравилось, как ты играл на чердаке, и…
– Спасибо, но нет.
– Послушай, парень! – Голос Тесс неожиданно изменился: теперь он был полон злости. – Дядя Берт только что спас тебя. Тебе не кажется, что после этого ты – наш должник?
Эри оторопел. Такого от миловидной собеседницы как-то не ожидаешь! Однако, поддаваться юноша не собирался:
– Нет, не кажется, – однако совесть внезапно нашептала совсем другое, и голос еле различимо дрогнул на конце фразы.
– А мне кажется, что да!
Тут уж Эри не выдержал.
– Может, позовёшь своего дядю Берта, чтобы он выписал ордер на мой арест и три недели исправительных работ музыкантом?!
Тессария метнула в юношу яростный взгляд и уже собиралась было ответить, но тут из прихожей послышался голос старшего городового:
– Эй, кто меня звал?
Стремительно прошлёпали по паркету старые тапочки, и Берт грозно заглянул в комнату. Не обнаружив в ней ничего подозрительного, он на всякий случай уточнил:
– Тесс, всё в порядке?
– Да, – девушка разом погрустнела и, отвернувшись, вышла из комнаты. – Пойду приготовлю ужин.
Берт пристально посмотрел на юношу, тот недоумённо пожал плечами. Здоровяк пробормотал под нос что-то неразборчивое, развернулся и пошёл на кухню.
Вот уж не думал, что когда-нибудь буду ужинать вместе с городовым! Берт сам сунул мне под нос тарелку макарон:
– Кушай, парень, будь как дома.
– Спасибо.
Это были все слова, сказанные за ужином. Тесс мрачно ковырялась в своей тарелке, изредка стреляя в меня колким взглядом. Я бы, может, и ответил ей что-нибудь, но сидящий рядом Берт напрочь отбивал охоту к разговору. А сам он, похоже, не был особым любителем говорить во время еды и уплетал свою порцию с завидной скоростью.