Жил я один. Хотя надо признаться, это благостное состояние свалилось на меня совсем не давно и совсем неожиданно. На последние майские праздники моя половина, с которой мы прожили 3 года душа в душу, собрала вещи и ушла. И что самое обидное, не к другому, а просто ушла, без всяких видимых причин. Я конечно ни когда не был ангелом, и пропускать юбки тоже было не в моих привычках, но такого финала все равно не ожидал.
Мысли о смерти были. Естественно. Как бы то ни было – я ее любил. Из всех способов ухода из жизни я видимо выбрал самый не эффективный – пьянство. В итоге, отделавшись недельным запоем, понял, что жизнь собственно не кончилась, что я еще слишком молод и красив, и что этот мир без меня пропадет. Холостяцкая жизнь меня не пугала, единственное неудобство – пожалеть меня, когда я проснулся в своей квартире, было совершенно не кому.
Черепно-мозговая травма вкупе с похмельным синдромом создавали в моей голове миленькую какофонию из наковален и кувалд. Голова, как у Чапая, была замотана бинтом, который скрывал довольно неэстетичную рану, наскоро заштопанную в ближайшем травмпункте пьяным травмотологом. Я попытался оторвать голову от подушки и тут же был наказан дикой трелью в висках… Я откинулся и снова провалился в небытие, которое продлилось до следующего утра…
На утро в понедельник, кое-как побрившись и проглотив стакан жидкого чаю, я поехал на работу. С похмелья. На трамвае. Ужас!
– Почём опиум для народа – вяло буркнул я вместо «здрасьте», ввалившись в студию, где Артём, мой студенческий друг, и по совместительству директор нашего рекламного агентства ваял свой очередной видеошедевр.
– Для убогих и инвалидов за даром – даже не оглянувшись, отбрил меня верный соратник с издёвкой. Началось. А ведь он меня еще не видел. Просто Голгофа какая-то – подумал я, плюхнулся в кресло и смиренно приготовился к моральному распятию.
– Ой, а что это за красивый дяденька – ехидно улыбаясь пропела Ленка-администратор, вплывая в комнату. Она-то как раз была очень красивой двадцатилетней тётенькой, от вида которой у мужского пола нашей студии слюни текли не хуже чем у собак Павлова. Но мы в своё время заключили джентльменское соглашение, что на работе ни-ни, хотя локти себе потом покусывали.
– Да ты с ума сошел! —заорал Артем. Ну вот, увидел. Он даже наверно пожалел, что решил посмотреть на меня.