И молебное таинство слов…
И в раденьях я всё суевернее
От мелодий священных стихов.
И суровее лики иконные,
Похоронней лампады горят,
И хористы, мольбой упоённые,
О распятом Творце голосят.
И колдуют, дрожа, песнопения,
И мелодия стала душой,
И меня озарило хотение,
Чтоб распятье случилось со мной!..
(14 апреля 1981 года, Армавир)
***
Горькие мысли рассветные:
Кто мы друг другу теперь?..
Лживы слова оперетные,
Добрым личинам не верь…
Каждый пытается ласками
Вырвать утеху себе.
Глупыми дикими масками
Мы отвечаем судьбе.
Надо казаться тлетворною,
Если такие в цене.
Знал ты личину позорную
И ничего обо мне.
(21 апреля 1981 года, Армавир)
***
В тёмный смотрю водоём…
Камни, песок, валуны.
То, что казалось дождём —
Только о дождике сны.
Снится мне платье твоё,
Серая церковь вдали,
И под ногами жнивьё,
И оскорбленья твои.
Счастья кусочек себе
Мы из возлюбленных рвём,
Вот и остался в судьбе
Этот глухой водоём.
(15 мая 1981 года, Армавир)
***
В старинном доме начинались танцы,
И зал был душен светом и гостями,
С улыбками стояли иностранцы,
И мне хотелось объясниться с Вами.
Я был опять неискренен и весел…
Супруг у Вас – подобие вельможи!..
Зелёный бархат феодальных кресел
Вы приласкали золотистой кожей.
Аристократы ели утончённо,
А век плебеев мнился веком прошлым…
Соседка мне твердила возмущённо:
«Мужик до смерти остаётся пошлым!..»
Все гомонили весело и вздорно,
И брал еврей аккорды на рояле…
А Вы смотрели на меня упорно
И, кажется, о чём-то вспоминали…
(19 мая 1981 года, Армавир)
***
Сегодня – шуточки вечерние,
Вино в весеннем парке пили…
Её нет краше и манернее,
И все о ней загомонили.
При этой хрупкой, нежной прелести
Она отнюдь не беззащитна.
В душе у ней хватает смелости,
Чтоб выбирать легко и скрытно.
Мужчина этот восхитителен:
Его солидность безупречна!..
И взор её стал зол и бдителен,
Но в остальном она беспечна…
Две сути в нас, две неизбежности,
И всем своё подайте счастье!..
Одна желает только нежности,
Другая алчет только власти…
На миг один личина сорвана,
И зло её преобразило…
Она нисколько не взволнована,
Она себя давно простила…
(20 мая 1981 года, Армавир)
***
Ветви усыпаны мёртвыми грёзами,
А не листьями золотыми…
Возле окон – хрусталь с мимозами,
И мы шепчем ночное имя.
Я молился своим искусам
И серебреной наготе…
Я казался ночным Исусом,
Не распятым ещё на кресте.
Я миги любил позорные
И в полумраке вина…