Сейчас я живу со своей тетей, папиной сестрой Нэной. Нэна очень хорошая, хоть и довольно странная женщина. У нее больше никого нету, кроме меня, и, конечно же, ее вечного спутника – бессмертного искусства. Хотя я до сих пор не уверена, кого из нас она любит больше.
Мне пришлось очень рано стать самостоятельной, и еще будучи ребенком, я получила статус самого взрослого и адекватного члена нашей маленькой семьи. Нэна, как правило, либо находиться в своей мастерской в процессе сотворения нового шедевра, либо общается с братьями и сестрами по разуму на какой-нибудь выставке, или хотя бы в художественной лавке. Если честно, я благодарна за то, что Нэна с детства приобщила меня к искусству, так что теперь и я связала свою жизнь с творчеством, хоть и не таким сильным узлом, как моя тетушка.
Я учу детей рисунку, скульптуре, разным видам прикладного искусства, а также хореографии, которой мне пришлось обучиться, следуя мечте родителей о моей великой карьере танцовщицы или гимнастки. Ни в рисунке, ни в танцах меня нельзя назвать гением, но моих навыков вполне хватило для моей скромной работы учителя младших поколений. Если честно, меня вообще ни в чем нельзя назвать гением. Моя жизнь была скромной и спокойной, но она мне нравилась. Мне нравилась моя странная тетя, я вообще считаю, что у каждого человека должна быть странная тетя, или еще какой-нибудь другой странный родственник. Мне нравилась моя работа, нравилась моя комната, нравились двое моих лучших друзей – Нил и Тара, с ними всегда было весело.
Но однажды спокойное течение моей жизни нарушило письмо. Это было одно из тех самых писем, которые, даже еще не открыв их, уже заранее вызывают у вас назойливое чувство, словно написанное там, очень круто изменит вашу жизнь. Так было и на сей раз. Открыв конверт, я нашла в нем повестку «ССС» – Сравнительно-Справедливого Суда.
Я держала в руках повестку и не могла поверить, что она адресована мне. Только не подумайте, мое неверие было вызвано не так страхом, как искренним удивлением: доселе, в моей жизни не происходило ничего столь глобального, и вдруг я – непосредственный участник процедуры, происходящей раз в несколько десятилетий! Этот суд мог стать либо очередной историей, которую я в будущем пересказывала бы от скуки новым знакомым, либо мог в корни изменить всю мою жизнь…