– Вовсе нет. – Она прикасается к его руке.
– Понимаешь, в чем дело. Моя жена… она умерла.
– Очень жаль.
– В связи с чем я вспомнил…
– Ничего, если я закурю?
Джона отхлебывает пиво; она достает сигарету.
– Да… погода сегодня противная.
– Я тут подумал…
– Что?
– Может быть, мы…
– Возьмем по капельке друг от друга? – Она накручивает на палец прядку волос. У нее длинные ногти, покрытые лаком. – Скажи мне что-нибудь интересное.
– Она сломала шею.
– А ты веришь в…
– Нет. – Он смущенно откашливается. – Извини, я тебя перебил.
– Тебе, наверное, одиноко.
– Да.
Под бдительным оком фотографий жены Джона приводит девушку домой. Каждому необходима компания, каждый нуждается в утешении. Вот оно, утешение двух совершенно чужих людей, сочувствие безмолвных прикосновений.
* * *
– Всякое невротическое поведение есть замещение скорби.
Джона смеется и надсадно кряхтит, как будто его ударили под дых.
Пол Ридли трет глаза.
– У вас был секс с четырьмя или пятью разными женщинами, но после первого раза вы больше ни с кем из них не встречались?
– Они спасают меня от бессонницы. А потом у меня в голове что-то переключается, я понимаю, что меня обнимает не Одри, а кто-то другой, и я…
– Вы просыпаетесь?
– Да.
Они оба кладут ногу на ногу, ненароком зеркаля друг друга.
– Что еще вам дают эти встречи?
Жалость и страсть. Облегчение. Джона пытается думать о разных женщинах, но перед мысленным взором стоит только вид со скамьи Одри: павлины, лебеди, гуси.
– Я просто хочу, чтобы можно было хотя бы немного поспать. Пусть всего три часа, но это уже как подарок. Да, может быть, это не очень красиво, но…
Он ломает зеркальное отражение. Он уже девять месяцев ходит к этому психологу, к этому лысеющему человеку, который не знает, что значит потерять жену или перенести три выкидыша. Но в их продолжающемся знакомстве Джона находит некоторое утешение; этот крошечный кабинет стал для него своего рода убежищем с красивыми пейзажами на стенах и диванными подушками пастельных цветов. Пожалуй, это единственное место в мире, где он может купаться в своем уродстве – прямо-таки утопать.
– Может быть, после девяти лет моногамии я наслаждаюсь свободой. Все женщины разные… – Он расправляет плечи, стараясь принять бравый вид. – Я развлекаюсь.
– Развлекаетесь? Да, наверное, так и есть.
Разговор заходит в тупик. Они смотрят друг другу в глаза, и каждый ждет, что другой первым отведет взгляд. Потом оба моргают одновременно.