Погорели на «Красной Шапочке». Сказку Перро решили использовать для самой пикантной темы – изучения названий частей человеческого тела.
– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие глаза? – я сижу в красной беретке на краешке дивана, развалившись на котором, Валерия изображает из себя сказочную бабулю.
– Чтобы лучше тебя видеть, внучка!
– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие уши?
– Чтобы лучше слышать тебя, внучка!
– Бабушка, бабушка, зачем тебе такие большие руки?
– Чтобы лапнуть тебя, внученька! – она ловко ловит мою кисть, острые ноготки щекотно скользят по голубым жилкам, замирают к мягкой ямке на сгибе руки.
– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие зубы?
– Чтобы съесть тебя, внучка! – моя ученица тянет меня за руку, серебристо хихичет и шепчет мне в ухо, уже по-русски:
– У тебя кожа – как персик! Так и хочется съесть! Чур я – волк! – словно по команде Валерия превращается в свирепого зверя, одним движением опрокидывает меня на диван, вскидывается надо мной: – Je tu mangerai!>13 – она сминает меня, поднимает растопыренные пятерни, имитируя звериные лапы. Я взбрыкивая и пыхчу, пытаясь напомнить ей, кто тут педагог. Но Валерия словно не слышит и рычит, периодически переходя с французского на русский:
– Je vais manger ton ventre! Je vais manger ton poitrine!>14 Попалась, хитрая девчонка! – продолжая дурачиться, она задирает на мне футболку и царапает за бока. Я ворочаюсь вырываюсь, но Валерия заметно сильнее и при всякой попытке сопротивления легко прижимает меня к дивану. Пеньюар на ней распахнулся и теперь при каждом «борцовском захвате» я ощущаю голой кожей ее полную грудь, тугую гладкость чуть влажной кожи, бархатистость сосков, и замираю, боясь причинить ей боль неосторожным движением.
Задрав на мне футболку и «докушав» верхнюю половину моей тушки, Валерия рычит: – Я съем твои ноги, я съем тебя всю! – и, дурачась, щиплет меня за ляжку: судьба Красной шапочки повторяется по полной программе!
Окончательно разыгравшись, моя «ученица» переворачивает меня на живот, и в этот миг я с выворачивающим кишки ужасом вижу, что дверь в комнату приоткрыта и в узкой щели на высоте человеческого роста завис большой, круглый, пристальный глаз! На нас смотрят! За нами следят! И я лежу, свесившись с дивана, голая по пояс! Мамоньки! И по мне ползает, то ли кусая, то ли целуя, другая полуголая женщина! Что о нас подумают! Нетвердыми руками подтягиваю к себе Валерию, шепчу в жемчужную раковину ее уха: