Так же думала Анька Смирнова, любительница минетов. Она жалась ко мне после пары и недвусмысленно намекала, что зайдет в раздевалку после субботнего матча.
Пусть заходит, конечно, кто ей запретит. Меня там все равно не будет.
Я видел, как Эмиссару тяжело было сказать мне, что я дерьмово играю, поэтому я ушел из команды сам. Хьюстон подошел ко мне на следующий день и молча протянул руку — таким образом он, наверное, хотел похвалить меня. Или сделать комплимент моим стальным яйцам. Так или иначе, мы все вздохнули с облегчением.
Мне нравилось играть в крылатлон, но со временем я стал замечать за собой, что охотнее наблюдаю за игрой, чем сам гоняюсь за огнеболом.
Местная медсестра Галина Львовна постоянно ныла, что после каждого матча ей приходится пополнять запасы Противоожоговой мази, потому что у всех двенадцати игроков оказывались обожжены неприкрытые защитой части тела. Какая, бляха-муха, неожиданность.
В сборной шесть человек, четверо из них летают на пегасах, двое — капитан и его заместитель — на драконах. Драконы, срань такая, поливают огнем всех подряд. Они типа так дышат. Всем живым тварям надо дышать.
Огнебол по ходу матча разогревается. Чем больше раз он попадает в цель, тем выше температура. Под конец его вообще невозможно ухватить голыми руками — прожигает до кости. Эмиссар — Левша, поэтому у него всего одна перчатка, левая, а правая рука, соответственно, постоянно в волдырях, как будто он без устали дрочит. У Правши ситуация аналогичная, зато их голы оцениваются в пятьдесят очков каждый, а Марк ради команды готов на многое.
А я… после прошлого матча, когда один из драконов чуть не превратил меня во вратаря на гриле, решил, что надо валить.
Эмиссар не чувствовал себя говном, а Прогноз перестал быть одинок в своей обычности. Все довольны вроде как.
Желудок заурчал, призывая начало обеда. Время в оранжерее тянулось вдвое медленнее, чем во всем остальном замке. А Тропининой, должно быть, уже лет сто десять.
— …в общем, выше тройки поставить не могу, Чернорецкий, — завершила она монолог. — Если на Квалификации вы не проявите чуть больше усердия, боюсь, результат будет тот же.
Квалификацию проходили все третьекурсники в конце весеннего семестра. По ее результатам Департамент магического образования, Цареградский, ректор академии, и деканы определяли, насколько мы тупые, и может ли каждый из нас продолжать изучать тот или иной предмет. За экзамен выставляли от единицы до пятерки, где кол — это Кошмарно, а пять — Великолепно.