Изначально аукционный дом носил поэтическое и оригинальное название «Эльвира». Была такая мода у состоятельных людей в лихих девяностых – давать названия предприятиям имена жен и любовниц. Правда, позднее название трансформировалось в «El Viro». Не очень понятно, что именно оно означало, но владельцы, видимо, считали, что в этом названии есть аристократичный лоск и благородство.
Аукционный дом был подарком одного авторитетного человека своей молодой супруге. С одной стороны, это было желанием порадовать женушку и занять ее хоть каким-нибудь делом, с другой стороны, это была возможность лишний раз козырнуть перед «пацанами» – «а моя-то искусством рулит».
Новоявленные хозяева жизни быстро облюбовали «El Viro». Он стал таким элитарным клубом, в который приходили, чтобы померяться толщиной золотой цепи, размерами мобильного телефона и длиной ног любовницы. Следом потянулись и прочие артисты да музыканты, влекомые халявными бутербродами с икрой и дорогим шампанским. Жизнь в «El Viro» бурлила, гости готовы были на кураже тратить громадные деньги за любую безвкусицу. Хотя нужно признать, периодически на торги выставлялись вещи, которые действительно представляли культурную или историческую ценность. Но это было скорее исключением из правил. Казалось, что этот праздник никогда не закончится, но жизнь распорядилась иначе.
Муж Эльвиры Валерьевны неожиданно отошел от дел. Полностью. Причиной стали разногласия с «партнерами по бизнесу», которые закончились перестрелкой и пышными похоронами. Безутешная вдова, проходившая в трауре целую неделю, была вынуждена самостоятельно заниматься предприятием. Товарищи мужа некоторое время помогали, а «Мисс Чего-то-Там-94» эту помощь великодушно принимала, не забывая про благодарность для каждого из своих благодетелей.
Но времена стремительно менялись, менялись и приоритеты. Нелепый шик и помпезность постепенно уходили на задний план, кич переставал быть признаком успешности и крутизны. Атмосфера в «El Viro» становилась все академичней, золотой дождь сменился редким накрапыванием.
Изменения чувствовались и в самом аукционном доме. Он старел, все больше и больше напоминая какой-то краеведческий музей или дом-усадьбу. Былое богатство и блеск тускнели и покрывались пылью. Характерный нафталиновый запашок постепенно входил в свои права.