–Это что ещё за нонсенс? Я должен эту фигню жрать? Неужели нельзя было поставить тут пива, пиццу, какие-нибудь морепродукты?
Но желание подкрепиться было сильнее, чем ерепениться, потому он взял пару баночек фасоли и открыл кухонный шкафчик, где отыскал консервную открывалку. Приступив к трапезе, Картер внезапно почувствовал, что-то необычное, его разум захлестнули воспоминания, связанные с этим местом. Он вспомнил, что проблемы с сахаром в крови ограничивают рацион, а фасоль содержит необходимый набор питательных элементов.
Грохнувшись в пыльное кресло, он громко чихнул, чуть не расплескав соус на себя. Съев две банки фасоли, он смотрел в окно. На город опускалась ночь, а ему все было интересно, откуда его телохранитель узнал про фасоль. Ярко-жёлтая этикетка была отсканирована его мозгом, вытащив воспоминания о непереносимости многих продуктов. Живот пучило, как полагается, следствием чего были частицы пыли, сдуваемые им с кресла.
–«Вряд ли меня мама спасла. Жаль, что я не помню ничего», – каждый уголок этого дома казался ему таким близким, но безликим. Поднявшись, наконец, с мягкого кресла, он помахал перед лицом рукой и побрел в поисках кровати, подальше от этого запаха. Его не волновал преследователь, который хотел его убить, не волновало то странное место, где он просидел пленённый, неизвестно, сколько времени. Ему нужен был отдых.
Отыскав спальню, он отряхнул одеяло от пыли, чихнул ещё пару раз и, сняв обувь с курткой, рухнул спать, отключившись уже в следующую минуту. Образы, захлестнувшие с подсознания, такие яркие сновидения, которых он никогда прежде не видел, поражали его. Отдельно разбросанные образы, размытые и чёткие, работа над каким-то сложным проектом, тестирование различных разработок и девушка, черты лица которой он никак не мог разобрать.
С наступлением утра, он поднялся и решил навести кругом порядок. Отправившись в ванную, он умылся и, наконец-таки, взглянул в зеркало. Сердце снова заколотилось, словно бешеное. Ему казалось, что он никогда прежде не видел этого человека. Каштановые волосы, бледное лицо, тёмно-карие глаза, ровные черты лица и густая щетина. Разглядывая свое лицо с изумлением, он, наконец, начал к нему привыкать.
Развернувшись в обратную сторону, чтобы справить нужду, он всё думал, почему всё это с ним приключилось, но идей было не больше, чем воды в сливном бачке, ручку которого он дёргал, но вода всё не лилась.