Ну ничего, теперь-то всё изменится. Я хоть и был раздолбаем, но
я был эрудированным раздолбаем, и хоть как-то, а всё равно мог
попрогрессорствовать. Тем более из каменного века, это вам не
промежуточный патрон мастерить, и не пенициллин синтезировать. Я,
конечно, не металлург и не гончар, но что-нибудь да сумею
вспомнить.
Потянуло дымом и орочьей вонью. Чуи, мы дома. Вскоре впереди
показалась деревня, и я пошел осторожнее, чтобы не нарваться на
Баздука. Отдавать мясо ему искренне не хотелось, я лучше сожру
этого козлика сам, а вождь пусть идёт лесом вместе со своими
подлипалами.
Дургуз внезапно оказался на своём излюбленном месте около чума,
и первым его желанием было подорваться и убежать, но я просто
швырнул ему козлиную тушу.
— Разделай. Мяса пожарь, жрать будем, — рыкнул я.
Спорить у братца не хватило духу, и он покорно принялся
свежевать козла, поглядывая по сторонам, а я ушёл в чум.
Вскоре запахло жареным. Не в том смысле, что к нам снова
нагрянул Баздук, или что какие-нибудь черти попытались атаковать
деревню, нет. Просто запахло жареным мясом, и я почувствовал, как у
меня потекли слюнки. Значит, пора выбираться наружу и проверять,
как там идут дела у Дургуза.
А братец вроде даже неплохо справлялся. По крайней мере, пахло
так, что желудок скручивался в узел от нетерпения и утробно рычал,
требуя жратвы. До одури. А ещё этот запах чуяла вся деревня, и если
взрослые орки и орчихи только косо поглядывали на нас, то почти все
детёныши крутились рядом, жадным взором поглядывая на костёр и
шкворчащее мясо. Будто бы и не едали совсем.
Я вот зуб даю, козлятина будет жёсткой и пахучей, дичь всё-таки
надо долго вымачивать, но запах всё равно сводил с ума. Возможно,
просто реакция орочьего организма. Ждать больше не было сил, и я
подошёл к костру, снял с огня шкворчащий окорок и вгрызся зубами в
него, не обращая внимания на возгласы Дургуза.
Горячий сок брызнул на подбородок и грудь, обжигал рот, сухое
снаружи мясо оказалось внутри ещё сырым, но мне было плевать.
Горячее сырым не бывает, а брюхо Ундзога, наверное, способно
переварить даже камни. Дургуз, глядя на меня, тоже схватил кусок
мяса и быстро вгрызся в него, будто боялся, что кто-то его
отберёт.
— Ты где его вообще взял? — чавкая и хлюпая, произнёс брат.
Я глянул на него, как на дурака. Что за глупые вопросы?