— Про который сказано в методичке? — ехидно добавила Злата.
Предчувствую, что возможное хорошее отношение к ученицам мы убили в первые пять минут общения с преподавателем.
— Именно, — подтвердил Вячеслав Алексеевич и ретировался.
Запомнив время, я поморщилась. Ранние подъемы — это не мое, но позже решу, стоит ли противостоять узурпатору. Дмитрий Игоревич что от меня просил? Продержаться один год? Справляются же как-то парни, когда их в армию забирают, значит, и я смогу.
В общежитии встретила низкорослая старушка. При виде Луки ее глаза убежали наверх, но она быстро обозначила место дислокации разумному дереву.
— Вот туточки, здесь расти, — не обращала она на нас внимания, подхватила яркую салатовую лейку и щедро поливала бесконечные корни Луки. — Под окнами самыми будешь.
— Простите, мы не представлены, — заметила я, когда бабуля оторвалась от огородных дел.
— Да что так официально. Агафьей меня кличут. Комендантша я ваша, а как вашего фаргота величати?
— Кого? — в первые услышала слово.
— Фаргота? — Бабуля погладила кору. — Дерево разумное.
— Да, Лукой назвали, — сообщила задумчиво.
— Хорошее имя, древнехонькое, — старушка и листочки тоже погладила. — Эх, ладно, девицы, пойдемте, провожу вас. Когда бы я еще фаргота пожамкала?
А он редкость, что ли? У меня, наоборот, сложилось впечатление, что все студенты обзаводятся лихим набором необычных питомцев. С другой стороны, Злату, вот, ни один жук не преследовал. И где здесь справедливость?
Агафья проводила нас на третий этаж. Сам терем напоминал искусство древних зодчих. В Университете правосудия как-то одновременно странно сочетались народная культура, серебряный век и век абсолютизма. Нет-нет, но тебе навстречу выйдет девушка в громоздком платье с высокой и замудренной прической, запудренная и с мушкой возле рта, а за ней, семенящими шагами, бежит такая же барышня, но в алом сарафане и кокошнике.
— Мы же так одеваться не будем? — шепнула мне на ухо испуганная Злата.
Феминистки свой хлеб ели не зря, мы за промышленность и китайский ширпотреб. Вот еще, да я любимые голубые и потертые джинсы и шорты на длинные подолы ни за что не променяю.
— А че не так с одеждой? Че не нраица? — развернулась комендантша и мотнула головой. — Прилично все, прикрыто, это не ваш срам показывать. Поселю вас с Милкой, будете знать.