Но не внешнее великолепие строения давало Ей неописуемое эстетическое и визуальное наслаждение, а то, что и здесь поведение людей с точностью повторяло виденное за воротами Храма. Все, кто находился внутри, включая грозных стражей, стали с обожанием пялиться на неё. Некоторые даже пали ниц, а может, и в обморок.
«Это всё от моей красоты. Ради этого стоило оставить скучные Курации. Иногда надо вспомнить, что такое настоящая жизнь тех, за кого ты в ответе. Тем более, что всё так замечательно получилось», – подумала Она и пошла дальше в глубину Храма.
***
Верховный жрец Храма Богини Света города Эльсестуция стоял, воздев руки к небу и воздавал богам положенные по случаю праздника сбора урожая почести. Рядом с ним стояла раскалённая докрасна жаровня, до краёв наполненная пылающими углями, на которых в скором времени должны были быть воскурены ароматные травы, собранные с полей и лесов всей курии.
Сделав последние положенные по ритуалу пассы руками, жрец развернулся лицом к залу, чтобы произнести торжественную речь. И тут увидел Её.
В самой середине зала Всеобщих молитв, в ауре колышущегося, как от жары, воздуха, благоухая всеми ароматами летнего луга, стояла высокая, грациозная, очень нежная и женственная юная полуобнажённая девушка. Она выглядела будто высеченной из цельного куска полупрозрачного розового мрамора. Из одежды на девушке была только невероятно тонкой работы диадема из сияющих самоцветов и туника будто сотканная из утреннего тумана.
Мудрый жрец сразу же понял, что в мир явилась Она – Солнечная Богиня, которой он так усердно молился вот уже пятый десяток лет.
Но несмотря на долгие годы служения и жажды встретиться с Ней, его сердце предательски ёкнуло и бешено заколотилось, будто желая вырваться из груди, а ноги вдруг перестали держать грузное тело. Жрец пошатнулся и в тщетной надежде устоять опрометчиво ухватился за раскалённую жаровню. Он вовремя одёрнулся, но, не выдержав такого насилия, чугунная чаша перевернулась и с грохотом укатилась в сторону даров, собранных по случаю Дня сбора урожая, разбрасывая во все стороны раскалённые угли…
***
Пожар начался почти моментально. Сначала занялись снопы зерна и сена, заботливо принесённые прихожанами в храм, затем жуткую эстафету подхватила деревянная мебель, а следом – стены, покрытые золотой и, как выяснилось, очень горючей краской. Охватив храм, пламя перекинулось на соседние кровли, и вскоре весь квартал, а затем – весь город полыхал, как огромный костёр.