«И
возможностей там больше, есть где развернуться», - добавил я уже
про себя. Хотя, чего это я? Я же уплываю. Прощай Союз, привет
Европа. От предвкушения скорой свободы улыбка само собой заползла
на лицо.
- Чего
опять улыбаешься? – недовольно проворчала Журбина.
- Жизни
радуюсь.
Нет, я не
был уж совсем наивным, я часто думал над тем, чем буду заниматься в
Европе, изобретения начал вспоминать, мировые события, которые
повлияли на биржевые индексы, но все же первым пунктом у меня
стояло - добраться до отца Альберта. Какой-никакой
трамплин.
Вспомнив
отца Альберта, вспомнил и сестру.
- Вот черт,
забыл! – спохватился я вслух.
- Что
забыл? – не на шутку испугалась начальница, даже о зубе позабыла.
Подумала, что случилось самое страшное - я пропустил сроки по
какому-то своему делу.
- Сестру на
свадьбу пригласить забыл.
- Ну ты и
свинтус, - облегченно откинулась она обратно на спинку
стула.
Не
откладывая дело в долгий ящик, я достал записную книжку, нашел в
ней номер рабочего телефона Клары и начал его набирать.
- Привет,
систер, это Альберт!
- Как
свадьба?! – закричала она мне в ухо, после того как я изложил
последние новости. – И кто она?! Тебя точно не пытаются окрутить?!
Я выезжаю!
- А? Чего?
– опешив, уставился я на трубку, в которой уже шли короткие
гудки.
Поднял
глаза и увидел, как Журбина, поставив локти на стол и закрыв рот
ладонями, беззастенчиво надо мной ржет.
- Да ну вас
всех, - в сердцах бросил я и под набирающий громкость хохот вышел
из кабинета.
Вот только
идти было абсолютно некуда. Скворцов теперь пребывал по другому
адресу. Войченко с Сорокиным явно не до меня, к тому же могут
заставить какие-нибудь подписи подделать. Так что, сегодня лучше не
соваться к ним. Может Светика навестить? Давно с ней не общались.
Или лучше в столовую?
Спускаясь
на второй этаж, заметил старушку. Маленького роста, крупные морщины
на лице, на голове темно-серая шаль, из-под нее виднелся светлый
платок, поеденное молью пальто, на ногах валенки в калошах. Она
стояла, прислонившись к подоконнику и тихо подвывала.
- Вам
помочь? – в нерешительности притормозил я.
Близоруко
щурясь, старушка подняла на меня влажные от слез глаза, и я ее
узнал.
- Лукерья…,
- дальше не помнил, поэтому замолчал, как бы передавая
ход.
Она не
подвела.
- Лукерья
Матвеевна Прошкина.