– Хорошо.
– Отсюда следует, что если каждые два месяца у нас будут менять гарнизон, то за два года вся армия перебывает в Бель-Иле. Тогда за нас будет не один полк, а пятьдесят тысяч человек.
– Я хорошо знал, – сказал Фуке, – что никто, кроме вас, господин д’Эрбле, не может быть таким драгоценным, таким незаменимым другом, но при всем этом, – прибавил он, рассмеявшись, – мы забываем нашего друга дю Валлона. Что с ним? В течение трех дней, которые я провел в Сен-Манде, признаюсь, я забыл обо всем на свете.
– Но я не забыл, – отвечал Арамис. – Портос в Сен-Манде; его там ублажают как нельзя лучше, кормят изысканно, подают тонкие вина; он гуляет в маленьком парке, открытом только для вас одного; он им пользуется. Он упражняет свои мышцы, сгибая молодые вязы или ломая старые дубы, как Милон Кротонский[1], а так как в парке нет львов, то мы, вероятно, застанем его невредимым. Наш Портос – храбрец!
– Да, но он в конце концов соскучится, начнет расспрашивать.
– Он ни с кем не видится.
– Но ведь он же чего-нибудь ждет, на что-нибудь надеется?
– Я внушил ему одну надежду, и он живет ею.
– Какую же?
– Быть представленным королю.
– Ого! В качестве кого?
– В качестве инженера Бель-Иля, черт возьми!
– Значит, нужно, чтобы он поскорее вернулся в Бель-Иль?
– Обязательно; я даже думаю отослать его туда как можно скорее. Портос – представительная личность; только д’Артаньян, Атос и я знаем его слабости. Портос никому не доверяется, он исполнен достоинства; на офицеров он произведет впечатление паладина времен крестовых походов. Он напоит весь главный штаб, не пьянея сам, и станет предметом общего удивления и симпатии, затем, если бы вам понадобилось какое-нибудь приказание, Портос – воплощенный приказ: всякий вынужден будет исполнить то, что он пожелает.
– Так отошлите его.
– Это как раз то, чего я хочу, но только отправлю его через несколько дней, ибо мне нужно сказать вам одну вещь.
– Какую?
– Я не доверяю д’Артаньяну. Как вы могли заметить, его нет в Фонтенбло, а д’Артаньян никогда не уезжает попусту. Поэтому теперь, покончив со своими делами, я постараюсь узнать, что за дела у д’Артаньяна.
– Вы все уладили?
– Да.
– Вы счастливец, хотелось бы и мне сказать то же.
– Надеюсь, что вас ничто не тревожит?
– Гм!
– В таком случае, – произнес Арамис со свойственной ему последовательностью в мыслях, – в таком случае мы можем подумать о том, что я говорил вам вчера по поводу малютки.