Королева гордо посмотрела на герцогиню де Шеврез и сказала:
– Кажется, вы произнесли слово «счастливая», говоря обо мне. До сих пор, герцогиня, мне всегда казалось, что нет существа менее счастливого, чем королева Франции.
– Ваше величество, вы были действительно mater dolorosa[7]. Но рядом с теми возвышенными печалями, о которых мы с вами, две старые подруги, разлученные людской злобой, только что говорили, рядом с этими королевскими несчастьями у вас есть радости, правда, мало ощутимые вами, но вызывающие жгучую зависть в этом мире.
– Какие же? – спросила горестно Анна Австрийская. – Как вы можете произносить слово «радость», когда вы только что утверждали, что и тело мое и дух нуждаются в исцелении?
Госпожа де Шеврез задумалась на минуту, потом прошептала:
– Как же короли далеки от всех других людей!
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что они так отдалены от грубой действительности, что забывают все то, в чем нуждаются другие. Так обитатель африканских гор на своих зеленых высотах, оживленных студеными ручьями, не понимает, как умирают от жажды и голода среди пустыни, сожженной солнцем.
Королева слегка покраснела; она только теперь поняла, что имела в виду герцогиня.
– Как это было плохо с моей стороны, что я вас покинула, – сказала она.
– Ах, ваше величество, король, говорят, унаследовал ненависть, которую ко мне питал его покойный отец! Король прогнал бы меня, если бы знал, что я нахожусь во дворце.
– Я не говорю, что король очень расположен к вам, герцогиня, – возразила королева. – Но я могла бы… тайно…
На лице герцогини промелькнула пренебрежительная улыбка, которая взволновала ее собеседницу.
И королева поторопилась добавить:
– Впрочем, вы очень хорошо сделали, что пришли сюда.
– Благодарю вас, ваше величество.
– Хотя бы для того, чтобы дать мне радость опровергнуть слух о вашей смерти.
– Разве действительно говорили о том, что я умерла?
– Всюду.
– Однако мои дети не носили траура.
– Вы знаете, герцогиня, двор часто путешествует; мы мало видим ваших сыновей, и, кроме того, столько вещей ускользает от нашего внимания среди забот, в которых мы постоянно живем.