– Я хотел вам сказать, мой друг, – продолжал Арамис с тем же выражением, как и в первый раз, – что если были потрясение, шум или даже усилия при подмене короля узником, то я предлагаю вам доказать мне это.
– Что? – воскликнул Фуке, побелев, как платок, которым он вытирал лоб. – Вы говорите…
– Пойдите в спальню короля, – продолжал спокойно Арамис, – и я утверждаю, что даже вы, знающий тайну, не заметите, что в постели своего брата лежит бастильский узник.
– Но король?.. – пролепетал Фуке, охваченный ужасом при этом известии.
– Какой король? – сказал Арамис самым сладким своим голосом. – Тот, который ненавидит, или тот, который любит вас?
– Король… вчерашний?..
– Вчерашний король? Успокойтесь, он занял место в Бастилии, которое слишком долго занимал его брат.
– Боже правый! Кто же увез его туда?
– Я.
– Вы?
– Да, и очень просто. Я похитил его сегодня ночью, и пока он спускался во мрак – другой поднимался к свету. Я не думаю, чтобы это произвело какой-нибудь шум. Молния без грома никогда никого не будит.
Фуке глухо вскрикнул, будто пораженный невидимым ударом, и, судорожно сжав голову руками, прошептал:
– И вы это сделали?
– Довольно ловко. Что вы об этом думаете?
– Вы свергли короля? Вы заключили его в темницу?
– Да, это сделано.
– И это совершилось здесь, в Во?
– Здесь, в Во, в покоях Морфея. Не казались ли они построенными в предвидении такого дела?
– И это произошло?..
– Нынешней ночью.
– Нынешней ночью?
– Между двенадцатью и часом.
Фуке чуть не бросился на Арамиса, но удержался и сказал сдавленным голосом:
– В Во! В моем доме!
– Мне кажется, что у вас. Теперь этот дом ваш, как никогда прежде. Теперь господин Кольбер не может заставить украсть его у вас.
– Значит, у меня совершилось это преступление?
– Преступление? – проговорил пораженный Арамис.
– Да, это ужасное преступление! – продолжал Фуке, возбуждаясь все больше и больше. – Преступление худшее, чем убийство! Преступление, навеки лишающее меня чести и отдающее на поругание потомству!
– Вы в бреду, сударь, – сказал неуверенным голосом Арамис, – вы слишком громко говорите, будьте осторожнее.
– Я буду так громко кричать, что меня услышит весь мир.
– Господин Фуке, берегитесь!
Фуке повернулся к прелату и посмотрел ему в глаза.
– Да, – сказал он, – вы меня обесчестили, совершив это предательство по отношению к моему гостю, к тому, кто спокойно спал под моим кровом. О, горе мне!