В очередной раз прикрыл глаза, но через какое-то время был
вынужден открыть их, когда услышал шаги.
— Екатерина? — хрипло протянул я, опустив глаза на девушку.
— Ты что-то совсем побледнел, парень, — фыркнула она, держа в
руках флакон со знакомой мазью. — Выглядишь жалко.
Процесс нанесения «линий души» тоже имеет свои проблемы. Когда
энергии в сосуде самая малость, техника начинает требовать что-то
взамен и медленно переходит на жизненную энергию. Таким образом,
восстанавливая ножевое ранение, я губил свои другие органы.
— Отличное время, чтобы добить раненного зверя, — поморщился я,
отводя взгляд к окну. — Ты хитрее, чем я думал...
— Успокойся, — недовольно пробурчала она, подойдя ближе. Взяла
меня за руку. — Вставай и иди принимать ванную. Только не смей
думать, что я помогаю тебе по своей воле. Фируза слёзно просила
меня об этом, так что не льсти себе.
Я, всё ещё не понимая, чем вызвано желание помочь мне, податливо
поднялся на подкашивающиеся ноги и зашагал в другую комнату с
помощью Екатерины. Открыл дверь и увидел ржавую ванную, наполненную
водой, от которой исходил пар. Ни горячей воды, ни холодной в доме
не было, а это могло значить лишь одно: девушке пришлось хорошо
постараться, чтобы наполнить её водой.
— Раздеться сможешь? — недовольно буркнула она, глядя на меня. —
Или помочь?
— Даже если и смогу, — потянулся я трясущимися руками стаскивать
кровавую рубаху. — Трудно отказывать такой милой воинственной
девушке в просьбе помочь.
— Не язви, Костя, иначе тут и потоплю тебя, — заиграла она
желваками. — Боже, какой ты медленный. Вчера казался шустрым.
— Побочный эффект, — наконец справился я с одеждой и погрузился
в воду. Как оказалась, та была солёной. — Силу пришлось взять в
долг. А это чревато. Делать это можно только в критических
ситуациях.
— Не учи меня жизни.
Екатерина взяла в руки флакон и накапала лечебной жидкости на
шов, что зиял вдоль моей груди. Я зашипел от боли, но в этот раз
отреагировал более терпеливо — был уверен, что мазь должна помочь
убрать гной.
Около двадцати минут девушка осторожно обмазывала мой стан
мазью, стараясь не оставить голых участков, после чего промывала
меня тёплой водой и вытирала полотенцем. Я чувствовал себя
скованно, старался не думать о вчерашнем, но всё же не
выдержал:
— Прошу простить за вчерашний инцидент, Екатерина. Я был с тобой
слишком груб. В незнакомом обществе стоит вести себя чуть
сдержаннее.