— Сынок, — голос Фирузы одёрнул от размышлений. — Пора
ужинать.
Я открыл глаза и поглядел на женщину; несмотря на усталость
после тяжёлой работы, она выглядела счастливой. Спасённый
парень-наркоман меняется на глазах и начинает приносить в дом еду.
Выглядит всё более здоровым, двигается и разговаривает как
нормальный человек. Фируза видит во мне способ получить признание
старейшины. И совсем неважно каким образом я заработал на эту
еду.
— Мне сказали, что ты решил устроить праздник в семье, — Фируза
потрепала мои волосы. — Ты такой молодец. Уроки не прогуливал?
— Не прогуливал, госпожа, — принял я сидячее положение. — Я бы
хотел видеть и вас на ужине.
— Куда я денусь, Кость, пошли ужинать.
Уверен, сегодняшний ужин был одним из тех редких исключений, что
помнили старики и дети, где на столе не было похлёбки. Оттого все
бездомные — от детей до стариков — были рады попробовать жареное
мясо и множество салатов на столе. Беззубые улыбки на лицах
стариков, смех детей и радостные возгласы взрослых подтверждали мои
суждения. Потому мне лишь оставалось испытывать искреннюю радость
за то, что взгляды этих людей меняются. Я всё ещё слышал в свой
адрес похвалу и комплименты. Старики сулили мне большое будущее, а
молодые старались брать пример; они говорили, что станут такими,
как их брат, когда вырастут.
И что-то подсказывало.
Сейчас я не чужак. Я свой. И это даёт возможность ощущать себя
на своём месте.
— Рядовой Шагайн, — старейшина поглядел на меня с торца стола,
доедая свою креветку. — Ты помнишь о наших с тобой тренировках
после ужина?
— Да, господин Старейшина, — я кивнул.
И тут проснулись буквально все — мол, а почему нас никто не
позвал тренироваться?
И не только дети загорелись желанием составить мне компанию,
ровесники тоже начали с интересом поглядывать на старейшину. Все
будто в миг забыли о том, какой я молодец, и принялись обсуждать
тренировки у старейшины.
— Ладно-ладно! — старик убрал креветку и положил к себе на
колени Колю, которому от силы можно было дать пять лет. Мелкий
рыдал и дёргал старика за грязный рукав со словами «я тоооже хочу
тренироваться с Кооостей!».
Шум продолжался какое-то время.
— Помолчите, дайте слово вставить! — наконец повысил тон
старейшина.
Гул в миг прекратился; сидящие за столом с интересом обернулись
на старейшину, продолжая обгладывать куриные крылышки.