Я вскинул руки в стороны, стоя лицом к парням, и откинул сумку с
учебниками и новенькой школьной формой внутри. Снял пиджак для
удобства. Амбалы тут же начали переглядываться между собой в
удивлении. Никто не мог понять, почему я всё ещё стою перед ними, а
не сверкаю пятками в попытках скрыться.
— Думаете, я побегу? — на этот раз уже более злая улыбка
расползлась по моим губам. Банда аристо разом притихла. — Игра наша
всё ещё продолжается, парни, а я привык держать своё слово. Поэтому
бежать не собираюсь. Решили свергнуть царя горы? Попробуйте.
— О чём он? — удивился амбал с татуировкой на шее.
Но ответа от Романа и его униженных друзей не последовало. На их
красных лицах отчётливо читалось — стыдно.
— Я о том, друзья мои, — теперь я обращался к здоровякам. — Что
вам придётся вручить мне половину своих карманных денег в случае,
если вы проиграете. Таковы условия.
— Заткнись, мразь! — в мою сторону вылетел кинжал.
***
Десятью минутами ранее
Решетникова Елизавета Борисовна рыскала в своей сумочке в
поисках ключей от машины. Настроение её было попорчено.
И не без причины. За её спиной стоял разъярённый размахивающий
руками преподаватель химии, который всё никак не мог уняться и
наконец отклеиться от директрисы со своими глупыми претензиями.
— Я ещё раз прошу меня простить, госпожа Решетникова, но вот так
спускать с рук слова Константина Шагайна нельзя! — настойчиво
горланил господин Трубецкой. — До субботнего урока химии я ещё
как-то закрывал глаза на его присутствие, но после его слов
настоятельно требую, чтобы вы заблокировали все пропуска этому
человеку! Таким наглым самонадеянным беднякам не место в школе, где
учатся дети многоуважаемых людей. Шагайн портит нашу репутацию,
госпожа!
— Да замолчите вы уже наконец! — Елизавета Решетникова закатила
глаза. — Во-первых, какое вы право имеете требовать у меня то, что
по закону я делать не могу? Во-вторых, я говорила с Константином, и
он нисколько не показался мне наглым, грубым и самонадеянным. Он
старается. И я его старания оцениваю, в отличие от вас.
Глаза Трубецкого расширились от недоумения.
— Сдался вам этот наркоман, госпожа Решетникова! Он назвал меня
глупым ребёнком, вы можете представить уровень его самонадеянности?
Коренной аристократ, заслуженный преподаватель Империи и
профессионал своего дела получает в лицо пощёчину от бедняка! — всё
не успокаивался Евгений Трубецкой. — Количество его долгов
автоматически делает его обучение бессмысленным. Он лишь посещает
школу и портит нашу молодёжь. Вы только подумайте, что нам скажут
родители подростков, которые каждый день вынуждены терпеть его с
собой в одном помещении!