— Зуб, а ты Гремучку сегодня видел? Какая… Сиськи шикарные.
— Нет, не видел, — отмахнулся я, пуская губами кольца зеленого
дыма. — Да не в моем вкусе она. Я светленьких люблю больше. И чтобы
хвост длинный, тонкий.
— А мне Велироса Медная нравится, — мечтательно протянул Гера,
забирая у меня косяк и попыхивая. — Но сами ж понимаете, к такой
даже подходить смысла нет.
Мы покивали. Гера — обычный. Мелкий, смуглый, кудрявый. Из семьи
индийских иммигрантов. Живет в общаге, работает, чтобы деньги на
еду да на выпивку были. А Медные — они почти как Полозовы или
Серебряные — аристократия.
— Погоди, Гера, — утешил я друга. — Зато ты Горынычу дальняя
родня и вон как с огнем научился. Станешь еще известным охотником
за тьмой, и Медные на брюхе приползут, будут уговаривать их Вельку
в жены взять.
— Да когда еще это будет-то… — пробормотал Гера. — Сам подумай.
Универ я окончу через три года. Потом на Границу рвану, там пять
лет, чтобы опыт был. И вот потом уже можно в охотники идти. Сколько
мне нужно там отработать до славы великой? Десять лет? Пятнадцать?
А? А Велеросе уж сорок стукнет. Неужели она себе за столько времени
мужа не найдет?
— Ну так свет на ней не сошелся, — утешил приятеля Ядик. — Девки
никогда не кончатся, на наш век хватит.
— Это вам, синекровным, хватит. А нам, хвостам болотным, невесты
с неба не падают, знаешь ли.
— Как будто нам падают, — начал было я, а потом услышал истошный
визг откуда-то сверху. Голову задрал и машинально создал воздушный
полог — потому что то, что летело прямо мне на голову, выглядело не
слишком мелким.
Ядик поддержал меня водяными плетьми, а Гера разумно спрятал
ладони за спину и сжал зубы. Спалить вопящее и дергающееся
существо, что бултыхалось в нашем воздушно-водном мешке, было
просто, но, наверное, неразумно.
Уж лучше бы спалил, конечно!
— Ля какая змейка, — выдал Ядик, когда человечка, которую мы так
опрометчиво поймали, встала сначала на четвереньки, потом на ноги.
— Красивая.
Я пожал плечами: это Ядохвост у нас извращенец, готовый мутить с
любой совместимой с нами расой. А я всегда предпочитал нагинь. Но
вообще да, красивая. Худенькая, с торчащими розовыми волосами и
кольцом в брови. Я таких никогда не видел.
— Ты кто, чудище? — развязно выдохнул Гера, нервно докуривая
косяк.
— Я Алена. Алена Воробьева. А вы все — покойники.