.
Ведь Кафка выводит на первый план не убийства или репрессии, хотя они и встречаются в его фантазиях, а атмосферу всеобщего абсурда и подозрительности, которую может воспроизвести только тот, кто жил в ней или же зашел очень далеко в своем воображении, представляя возможные ее варианты, что также является способом пережить ее. Именно эта неподражаемая атмосфера гораздо более, чем то или иное частное сходство с грядущим политическим режимом, является самой характерной чертой среди тех, что побуждают расценивать творчество Кафки как своего рода предвидение.
* * *
Как определить этот феномен? Спустя почти век после смерти Кафки способность чешского писателя показать ужас порожденного ХХ веком тоталитаризма[17] по-прежнему заслуживает самой высокой оценки.
Однако в силу того, что многие читатели относятся к предвидениям в сочинениях Кафки с энтузиазмом, требуется внести ясность и в этот вопрос. Ибо есть основание полагать, что писатель вряд ли сознавал, против чего он предостерегает, и вряд ли намеревался извещать читателей о своей прозорливости, как это сознательно делали библейские пророки. Но, делая это предположение, мы сталкиваемся с двумя проблемами.
Конец ознакомительного фрагмента.