На мешках, испуганно прижав голову к матери, сидело двое ребятишек, третьего, еще совсем кроху, женщина прижимала к груди.
Ярушка кивнула на них:
– Видишь, и эти едут…
– Куда?
Ярослава вздохнула:
– А куда глаза глядят… Знамо дело, на север.
– А там что?
Ярослава искоса на нее глянула, будто рублем одарила:
– А там джунгар нету. Вот, по теплу народ-то и едет. Пока более-менее безопасно.
– Джунгары – это кто? – Катя не могла сообразить, кто бы это мог быть.
Ярослава неопределенно махнула рукой на юг:
– Народ такой, очень злобный и воинственный. Все набегами живут. И нам, и соседям достается. Стену построили от Иртыша до Тобола, спокойнее стало. Да все равно народ едет, куда спокойнее.
Девочки свернули к северным воротам Тавды, мимо снующих туда-сюда ребятишек, пастушка лет десяти, загонявшего корову хозяевам. Белобрысый, он махнул Ярушке рукой:
– Ярушка! Стой! Ты далече собралась? Завтра ж жаб якутских привезут!
Катя вздернула брови – вот еще один про жаб говорит.
– Привет, Митря, – величественно кивнула Ярослава, чуть сбавляя шаг. – Помню я.
– А-а-а, – паренек разочарованно вздохнул и пошел с ними, подталкивая вперед корову с большим белым пятном на ухе.
Ярослава, при этом, выглядела озадаченно и даже расстроено. По всему видно, якутские жабы – вещь редкая в здешний местах, и ждала их она давно. Она закусила губу и недовольно сопела, то и дело поглядывая на рыжего Митрю. Вдруг она схватила его за рукав:
– Ты знаешь что. Коли не будет меня, возьми и на мою долю, я дней через пять точно буду. Да смотри, без меня не начинай!!!
Парнишка медленно кивнул и побежал по дороге дальше, но, пробежав пару метров, вернулся. Веснушки краснели на улыбчивом лице:
– Яруш…
– Чего? – Ярослава прищурилась. Митря медлил, поглядывая то на незнакомую ему Катю, но в высокое голубое небо. – Да не томи ты!
– Можно я скажу, будто всех жаб для тебя прикупил?
Ярослава подбоченилась и остановилась совсем:
– С чего бы это?
Митря моргнул:
– Да меня больно мамка ругает за живность всяческую… А жаб – так вообще не шибко уважает. А коли ты куда собираешься, так я б их у тебя схоронил до твоего возвращения.
Ярослава, кажется, ожидала нечто подобное. Не поведя бровью, она снова стала величественной и спокойной:
– Ну, хорошо. Пусть так! Да ты следи, чтоб не издохли-то!
Но Митря уже не слышал: он уже отворял ворота, подгоняя большое неповоротливое животное.