— Нельзя. Нельзя.
Он же незлой, наверное? Чего он хочет от меня?
То есть, я не дура, понятно, чего он хочет.
Но не вот так же сразу. Без имен. Без пожатий руки.
Я его не знаю. И не хочу я так, вот сразу… Наверное… Не хочу же?
Не возьмёт же он незнакомую девушку силой?
— Иди сюда и прими меня, — рычит в мою сторону. А пока я продолжаю качать головой, осматривает тело с долей недовольства и раздражения. – На тебе слишком много одежды. Мне не нравится.
Все ещё не могу поверить в то, что он говорит серьезно.
Это шутка. Просто шутка!
— Ты же огромный! Не подходи! — взвизгиваю, когда он снимает джинсы, оставаясь только лишь в боксерах.
Я стараюсь не смотреть на него, но он такой большой, что это сделать просто невозможно.
Взгляд все же проворно скользит по его телу, а стыд опаляет щеки.
Так много рельефных мышц, обрисованных множеством татуировок. Никогда такого не видела.
Таких даже в кино не показывают. И это пугает. Особенно то, что выделяется в трусах.
Это не половой орган. Это божье наказание.
Как это вообще может поместиться в женском теле и не разорвать на части.
— Не подходи, — часто дышу я, прижимая руки к груди и резко кричу, когда он сдергивает трусы, демонстрируя мне свое оружие. — Ты убьешь меня!
Пока я хватаюсь за горло и пытаюсь хоть немного восстановить дыхание, он пронзает своим порочным взглядом.
Опасное, страшное чудовище.
Только почему в груди так щемит. Почему я не могу оторвать от него завороженного взгляда.
— Я идеально тебе подойду, мой Ангел. Войду ровненько, как сарделька в булочку, — хохочет он на мой крик.
Закрываю лицо ладонями, не веря, что он это серьезно. Он такой грубый.
Слышу шорох и сквозь пальцы смотрю, как он делает резкий шаг, хватает в охапку.
Прижимается к животу своей раскаленной кочергой.
Боже, помоги. Не дай поддаться дьявольскому соблазну, принявшего облик этого мужчины.
Я должна хранить своё целомудрие, а сама трепещу перед ним, готовая вкусить этот грех.
Это все из-за его энергетики.
— Ты только потрогай его, — пьяно шепчет мне в макушку, руку мою обхватывает и тянет вниз, проводя по своей груди.
Я замираю, неожиданно ощущая в своей ладони нечто похожее на бархат. Сердце делает кульбит, а дыханье спирает.
Он словно сталь, обтянутая тканью. И только я шумно выдыхаю воздух от восторга, открываю глаза, как в губы впечатывается чужой рот.