– Сдайся, и я позволю тебе и твоей спутнице снять проклятье и
уйти. Я понимаю твою боль, я видел твои страдания, я понимаю, что
ты чувствуешь, и я предлагаю тебе отречься от твоей мести! А если
ты не можешь, то я предлагаю тебе служить мне, стать моим клинком,
чтобы обезглавить коварную Лизу Голдвей! А если ты не согласен, то
погибни же от рук того, кого собирался использовать для убийства
меня…
В этот момент из тени Астара появился Каим, смотря на Ингварда.
За маской юноша не мог увидеть его лица, но даже так, он чувствовал
презрение от этого мужчины.
Вспоминая слова матери Акты, Ингвард не боялся этого человека.
Пока его метка на руке сияет, он не боится Каима.
– Откуда такая щедрость по отношению к тому, кто убил большую
часть твоих людей? – спросил Ингвард. Его голос был неуверенным, и
даже подавленным.
– Потому что я чувствую твою боль… твоё отчаяние… твой страх… Я
понимаю, что ты чувствуешь, ведь это дар, которым я наделен с
самого момента моего рождения.
Говоря это, мужчина обошёл стул, начав идти к Ингварду.
– Я чувствую всё, через что тебе пришлось пройти. Боль, страх,
отчаяние, гнев, печаль… всё это я разделяю с тобой, и такой боли,
которую я видел у тебя, я почти не встречал людей, ещё реже эти
люди находят в себе силы стоять… поэтому, я не испытываю злобы по
отношению к тебе. Лишь печаль от того, что кому-то в этом мире
приходится проходить через такое. Добрый человек должен с самого
рождения страдать… я презираю это… Я хочу изменить это королевство,
этот мир… И если я не в состоянии помочь хотя бы одному человеку,
судьба которого наполнена болью, то я уж точно не смогу изменить
королевство…
Его слова ослабляли Ингварда, подобно яду. Дубина выпала из
руки, а сами ноги начали подкашивать. Он не понимал, что
происходит, но вся ярость и гнев будто ушли, оставив слабость в
виде горечи и раскаяния.
– Позволь мне помочь тебе… я уже снял проклятие с твоей спутницы
и сейчас сниму с тебя… – произнес Астар, подойдя к Ингварду.
Мужчина обнял юношу, в котором видел лишь несчастного ребенка.
Ингвард чувствовал, как рабская метка начинает душить его,
собираясь убить. Но, в одно мгновение, метка исчезла.
– Теперь-то всё будет хорошо… бедное дитя… не волнуйся, я помогу
тебе исполнить твою мечту… я верну тебе твои крылья…
Сознание Ингварда медленно угасало, руки ослабевали, броня
становилась предательски тяжелой, шлем мешал дышать.