— Я не хочу.
— Уверен? — удивилась Эрина, смотря на то, как мальчишка
отпускает её руку.
— Ну… Да. — кивнул Ингвард, — я не имею права так поступать с
незнакомой мне девушкой.
— Хе-хе. — потянув мальчишку за воротник, Эрина через силу
поцеловала своего ученика.
Это был первый «взрослый поцелуй» у Ингварда. Поэтому, от
происходящего от него вскружилась голова.
Не видя представителей своего племени уже более четырёх лет,
Ингвард, всё же, оставил свои мысли при себе, решив, что в том,
чтобы провести ночь с кем-то – не такая уж и плохая идея.
Первый раз Ингварда был самым обычным: теплая постель,
полупогашенный свет и лишь удивительно красивая эльфийка выделялась
из всей обыденности.
Ингвард ещё раз убедился в том, что внешность Эрины была
по-настоящему волшебной даже по меркам эльфов.
На её теле не было шрамов, кожа была невероятно гладкой, а всё
тело – стройным и подтянутым. Можно с уверенностью сказать, что её
идеальное здоровье делало её идеальной и внешне.
«Не будь она врагом, я бы точно без памяти влюбился…» — вновь
подумал Ингвард, ограждая себя от симпатии к девушке, которая была
старше его на шесть десятков лет.
Ещё мальчишка, Ингвард плохо справлялся с напором соплеменницы,
однако, та давала ему время восстановиться, прежде чем усиливала
напор. И чем дольше всё шло, тем больше юноше это нравилось –
красивая, приятная партнёрша, мягкая постель, будоражащие кровь
вздохи.
Скрип кровати звучал до обеда, после чего в комнате наконец всё
стихло.
Первым проснулся Ингвард, привыкший спать «с» и «до»
определённого времени, чтобы следить за своей госпожой. За окном
уже стоял вечер, и, по ощущениям, обычно в это время эльф лишь
ложился спать.
Из-за выпитого вина, которое Эрина вливала в него, он плохо
помнил события этой «ночи», и лишь бросив взгляд на оголённое тело
спутницы, всё образы слились в единое воспоминание.
Голова Ингварда болела – впервые он чувствовал, что такое
похмелье.
Поднявшись, Ингвард осмотрелся в комнате, наконец найдя бурдюк с
водой.
Встав, Ингвард почувствовал зудящую боль во всём теле, особенно
в ногах и бёдрах. Ночь с Эриной определённо была к этому причастна,
но, скорее, это были последствия большого веса, с которым Ингвард
шёл более суток, прежде чем сделать хоть какой-то перерыв.
Взяв бурдюк, Ингвард опустошил его больше чем на треть, а затем,
закрыв его, начал одеваться.