Нам обязательно нужно встретиться, лично. Уверена, что все это было сказано на эмоциях. Меня ведь увезли из дома, держат неизвестно где, не давая вестей, его единственную дочь. Это просто нервы у него сдали, вот он и наговорил лишнего. Да. Да, наверняка именно так и есть. Надо только уговорить Камиля, чтобы разрешил повидаться с отцом хотя бы на пять минуточек. Я просто на сто процентов уверена, что наша встреча расставит все по своим местам и он обязательно извинится за то, что недавно мне сказал.
За ужином я ем, не поднимая глаз от тарелки, а сама все жду, когда же Камиль заведет разговор о том, как я обнаглела и что он больше не может меня терпеть и возвращает домой. Я же видела его реакцию на заставленные пакетами с магазинов диван и пол в гостиной – не зря мучилась и распихивала их на самые видные места. Чтобы, как заходишь в дом, сразу в глаза бросались и поражали Леднёва тем, какие баснословные суммы на них потрачены. Там ведь сплошь брендовые пакеты с такими же брендовыми шмотками.
Но Камиль если и охренел, то говорить вслух, что ему не нужна такая транжира-жена, не спешил. И это очень расстраивало. У меня ноги болели столько ходить по магазинам. Хорошо хоть было, кому пакеты носить, иначе бы я так и полегла в очередном бутике под ворохом дорогущего барахла. Я ведь его даже не мерила, так, хватала первое попавшееся… Лично меня при взгляде на всё это обилие пакетов даже подташнивало. Особенно когда я представляла в голове суммы, которые потратила. Большие такие, с кучей нолей.
Стыдно безумно.
Но я тут же одергиваю себя. Камилю вот не стыдно, что он меня из дома украл! И мне стыдно не будет. Я просто пытаюсь вывести его из себя самыми безопасными способами. А то кто знает, еще свернет мне шею, когда я в следующий раз начну пререкаться.
- Ты сегодня тихая, - замечает вдруг Леднёв.
Хмыкаю про себя. Походы по магазинам, конечно, вымотали, но разговор с отцом ничто не переплюнет. Его холодный тон и грубые фразы вроде «не давай ему» и «женщины слабые на передок»… я никогда не слышала от него подобного. Успела наплакаться до приезда Камиля в своей комнате всласть, так что настроения не было ровным счетом никакого.
- Просто проголодалась, - отмахиваюсь я.
- Устала?
Я вскидываю глаза. Голос Леднёва звучит с искренним сочувствием, без капли насмешки, да и во взгляде никаких издевательских ноток нет. Он это серьезно??? Я устала только из-за того, что деньги его тратила направо и налево, а он работал. И Камиль при этом еще и сочувствует?!