— Сложили бы в багажник или волоком на веревке, — болезненно
скривилась Зверева, — ничего бы ему не было.
— Они разве не коллеги? — скосил на меня холодный взгляд Федор
Романов, нахождение которого в нашем внедорожнике Звереву не
смущало.
Хотя должно бы было, учитывая, что Федор столь широк, что
занимает полтора пассажирских места, а если учесть ледяную
корку-броню на плечах, то и все два.
— Не обращай внимания, Федя, она так проявляет симпатию, —
пояснил я поведение моей телохранительницы, — вот если она начнет
игнорировать...
— Соколов!.. — зло дернулась Зверева, — хватит распускать обо
мне порочные слухи!
— Аляска имеет право знать правду! — убежденно заявил я, — или
ты не считаешь их достойным княжеством?
С этими словами Федор Романов перевел свой безжизненный взор на
Звереву, от которого даже ей стало не по себе.
— Конечно считаю! — возмутилась Анна и смиренно отвернулась.
Одно дело провоцировать и рушить отношения с врагами или с теми,
кто знает заскоки девушки, но заморский княжич может и оскорбиться.
Слишком уж прямолинеен был младший из сыновей Романовых, и слишком
нужна была его сила, чтобы рисковать его спровоцировать
неосторожным словом.
В условиях крайне скудного наличия союзников и жесткого
временного ограничения каждый лояльный боец на счету. А за
лояльность Федора Романова отец поручился лично и мне этого было
более чем достаточно.
Внедорожник в очередной раз тряхнуло и на вырвавшийся матерный
возглас Зверевой послышалось очередное «извините» с водительского
сидения.
Моему слуге Вите явно было не по себе от такой компании и цели
нашей поездки, но он был опытным водителем и проверенным
человеком.
Ровно как был проверенным каждый, кто сидел в двух черных
внедорожниках с гербами разведки, что на полном ходу мчались по
бездорожью к точке падения императорского самолета.
Иных до столь щекотливого и насквозь секретного даже для
имперских служб задания допускать было опасно. Слишком уж глубоко
залез Илья Невский во все структуры, а избежать утечки хотя бы
лишнюю пару минут было критически важно.
К тому же не было времени разбираться кто на самом деле свой, а
кто враг. Слишком уж велика была цена ошибки.
Одновременно с отъездом из столицы в Выборг практически всех
главных политических сил, город стал уязвим, а вместе с ним стала
уязвима и вся царская канцелярия.