Это конец.
Басманов озверел. И у меня нет шансов.
- Лучше молчи, - звериный шепот, не иначе.
Я прикрываю глаза. Горячие слезы вытекают из них, огненное дыхание обжигает мужскую руку. Рустам чертыхается, заталкивая меня в квартиру. В мою… в нашу с братом квартиру. Это все, что у нас осталось.
- К черту иди… - выдыхаю из последних сил, - ни за что с тобой не буду! Силой брать придется, - выплевываю я.
- Будешь… будешь! И без силы будешь, поняла? А брат твой виновен. И все на этом! – рычит он без остановки.
Я резко поворачиваюсь к зверю и, не думая о последствиях, замахиваюсь.
Тотчас же квартиру оглушает звук пощечины.
И биение моего сердца, готового вылететь из груди.
А в следующую секунду лопатки обжигает боль – так сильно он накинулся на меня, так сильно приложил к стене. Я охнула, и все мое нутро откликнулось на эту адскую боль. С широко распахнутыми глазами я глотала воздух, пытаясь прийти в себя.
Пока зверь упивался своими эмоциями.
Я взбесила его. Распалила. И получила расплату.
До меня не сразу доходят его слова. Болезненные слова:
- …будет делать аборт! Так решила семья! А твой брат свидетель позора! Не жилец!
- Мой брат – человек! – кричу в ответ, набрав в легкие побольше воздуха, - как вы можете?! Это племянник твой, это ребенок твоей сестры!
Черты мужского, ранее красивого лица искажаются в безумии. Рот Басманова полуоткрыт в страшном оскале. Рустам склонился надо мной, как хищник над ланью.
- Я не всевластен! Есть глава семьи, Полина, и тебе придется это понять и принять!
- Свою дочь ты бы тоже на аборт отправил? – усмехаюсь горько.
Басманов молчит, свирепо глядя мне в глаза. Грудь его тяжело вздымается, дыхание обжигает мои губы.
Вот и ответ.
Ответ отца моего ребенка.
А от следующей мысли в своей голове я торможу. Замолкаю. Перестаю сопротивляться.
И со смиренным взглядом опускаюсь на колени. Молча и покорно.
Бог войны ведь любит покорность.
- Что ты делаешь? – хрипит он сверху.
Без чувств и эмоций я касаюсь холодного металла – пряжки ремня. Расстегиваю его в прострации, находясь не здесь, а где-то далеко. Рядом с кожаным ремнем я натыкаюсь на кобуру, а в нем наверняка лежит тяжелый пистолет. Он порождает воспоминания. Наша первая встреча, затем клуб… как давно это было.
Дрожащими руками я опускаю молнию ширинки и неумело касаюсь пояса нижнего белья. И лишь тогда я поднимаю взгляд, упираясь в тьму его глаз.