Арабелла ещё немного похихикала, однако решила фразу запомнить.
Надо же быть в курсе новинок. Тем более столичных.
— А откуда в прокуратуре, — ведьма кивнула на костюм Райнера,
цветом и формой галстука явно говоривший о том, в каком ведомстве
служит мужчина, — знают, кто на самом деле виновен?
— Баронет сам пришёл к нам с этой информацией. А нам выгодно
посадить настоящего виновника. Тем более, что Джонатан нужен на
свободе.
“Нужен, наверняка, тому самому влиятельному другу баронета,
который помог получить наследуюмый титул. Уверена, это он попросил
за друга. С чего бы ещё прокурор стал так напрягаться? Тем более
подозрительно. Слишком складно для баронета всё это звучит”, — не
унималась мысленно Арабелла. Она была уверена, что тут что-то не
чисто. Но даже если мотивировал разбираться в деле кто-то
высокопоставленный, общался с прокуратурой именно баронет. Райнер
вполне мог повестись на игру прожженого купца. Эти ребята обычно
обладают неплохим актёрским талантом.
Последнее, что ведьма спросила для собственного успокоения,
было:
— Баронет в курсе, что ты хочешь применить взгляд правды?
— Пока нет, но он просил использовать все доступные… законные
средства, чтобы вытянуть истину из его сыновей, — задорно
улыбнувшись, подмигнул Райнер.
— Не так уж много этих… законных средств, — в тон ему добавила
Арабелла, примешал заметную каплю сарказма. — Он мог решить, что у
вас в любом случае ничего не выйдет. Ладно, давай так! — собралась
ведьма с духом и хлопнула рукой по столу настолько неожиданно, что
Райнер едва не подпрыгнул. — Я согласна помочь, но ты перед этим у
баронета всё же спросишь, готов ли он использовать взгляд
правды.
На том и договорились. Прибыль от этого дела тоже обещала быть
не маленькой, но Арабеллу, учитывая её родословную, деньги
интересовали далеко не в первую очередь. Впрочем, и не в последнюю,
чего уж там. Иметь личные финансы хочет любая ведьма, тем более,
пока зависима от старшего поколения.
Домой Арабелла вернулась в этот день поздно. До темноты изучала
информацию, имеющуюся у неё на всех участников дела: баронета, его
сыновей, графа и его отпрыска. Выяснилось, что родственные чувства
Джонатана доказать и правда не так уж и просто. Братья, особенно в
последние лет десять, почти не общались, тем более на людях. Один
балагурил, второй служил на границе. И особой любви между ними
после возвращения старшего никто вне дома не замечал, а уж что там
было в доме — не ясно. Джонатан и Натаниэль буквально первый раз
вышли вместе в общество, в театр, когда приключилась беда.
Угораздило же младшего брякнуть непроверенную информацию, когда
мимо их ложи проходил граф…