Припарковав машину и пикнув сигналкой, друзья поднялись на
веранду, не останавливаясь, прошли к входной двери и с наслаждением
окунулись в блаженную прохладу небольшого, но уютного зальчика с
барной стойкой. Дизайнер бы сказал, что помещение выдержано в стиле
кантри, но наши друзья не были знатоками стилей интерьеров и
недолго посовещавшись, решили, что зал оформлен просто в стиле
«дикого запада». Хуже он от этого не стал, а главное – кондиционеры
от такого вольного обращения с терминами работать не перестали.
Иван с Сергеем присели на стулья у барной стойки.
– Твою-то бабушку! Это из чего ж такое соорудили?! – восхитился
Иван, оглаживая столешницу барной стойки. А восхищаться было чем,
поскольку вся она была сделана из одной цельной деревянной доски. В
дальнем конце ее ширина достигала метра, а протянувшись в длину
метров на семь, на противоположном конце сужалась до сантиметров
семидесяти. И все это при толщине в пятнадцать-семнадцать
сантиметров! Тщательно отполированное дерево явно не имело лакового
покрытия, играя оттенками коричневого: от светло-кофейного, до
почти темно-вишневого. Редкие сколы и небольшие трещины были очень
профессионально залиты какой-то твердой смолой и тщательно
отполированы.
– Я даже боюсь представить, сколько эта красота весит! –
восхищенно воскликнул Иван, пока Сергей заворожено водил рукой по
узорам древесины.
– Восемьсот семьдесят килограммов, – раздался голос со стороны
служебного входа, – это местный железный дуб, растет в Дагомее.
Года два назад один очень хороший знакомый нам презентовал.
Парни одновременно подняли головы и увидели невысокого крепкого
мужчину лет двадцати восьми-тридцати. С шикарной кучерявой
шевелюрой, как у негров в семидесятые годы. Только был он не
негром, а ярко выраженным армянином. Крупный нос, темно-карие,
почти черные глаза, полные губы и выбритые до синевы щеки.
–Вах! Слюшай, ты кыто бюдешь? – удивленно воскликнул Иван,
стараясь скопировать говор жителей Закавказья.
– Я хозяин этой гостиницы, ну и, соответственно, этого бара.
Макич меня зовут, – в противовес Ваниному сарказму его говор был
совершенно чист, без акцента. Только очень звучное «Ч», в конце
имени выдавало, что с ребятами разговаривал армянин.
– А Арам где? – спросил Сергей.
– Так в Одессе он. Давно уже, года четыре как. Отец с ним на
паях там ресторан с гостиницей открыли. Вот он там главный теперь.
А мне достался «Рогач». Как-то так, а вам он зачем?