го графика, который опирается на нормативы, скажем, в скорости передвижения бегом или ползком. Здесь еще удается добиться определенного совмещения расчетов. Но временн
ой график всегда составляется только на самое начало операции. Иногда и на окончание, но после получения конкретных данных от непосредственных исполнителей. Например, вылет вертолета для эвакуации подразделения, если есть такая необходимость. А такая необходимость случается достаточно часто. По крайней мере командир взвода, которого мы сменили в отряде, жаловался мне при передаче дел, что после каждой операции за взводом посылали вертолет, но лететь приходилось не в казарму, а на новую операцию – обычно в поддержку других подразделений, чаще всего спецназа МВД или ФСБ, короче говоря, приходилось выручать смежников.
Вертолет привозил взводу «груз сто»[8] и несколько коробок с «сухим пайком». И как правило, забывали привезти простую воду, считая, что соки, которые есть в «сухом пайке», в состоянии утолить жажду. Но удивляться тому не приходилось. Сразу вспоминался формат службы «24/7», который предусматривал такие обстоятельства. А однажды взводу, как мне жаловался лейтенант, пришлось раз за разом участвовать в шести операциях подряд. Он вынужден был признаться начальнику штаба отряда, что солдаты в изнеможении и уже наполовину потеряли свою боеспособность. Только после этого дали долгожданный отдых. И то – только на сутки. И это после пяти суток непрерывных боев. Спали тогда только в вертолете, при перелете с места на место.
Мне об этом рассказывали старшие офицеры и ветераны спецназа, которые еще захватили войну в Афганистане. Там служба проходила в таком же формате. В предыдущие три полугодовые командировки на долю моего взвода такого не выпадало. Но сейчас, сразу по приезде в отряд, глядя на меня бесцветными водянистыми красными и тоже хронически невыспавшимися глазами, обстановку обрисовывал начальник штаба майор Луганович, представляющий в отряде одну со мной бригаду, следовательно, хорошо меня знающий:
– Ситуация здесь совсем не такая, как год или полтора назад. В Сирии и в Ираке боевикам-игиловцам крепко дают под зад. Тяжелой ногой пинают. Боевики уже не рады, что туда уехали. Конечно, я не могу судить обо всех боевиках, особенно из местных – сирийцев и иракцев, которых там большинство. Но по крайней мере, парни с Северного Кавказа точно не рады. И рвутся вернуться назад. А ИГИЛ всеми силами стремится расшириться, и помогают им в этом сильно, даже отправляют сюда с подкреплением из числа тех, кому на родине оставаться невозможно, а ехать больше некуда.