— Ты голливудских боевиков не пересмотрел? Хоть мы и напарники, но спать друг с другом точно не будем.
— Уверена? — тихо спрашивает Кирилл, разглядывая меня. — Ты ведь давно одна. Если конечно твоя сестра не соврала.
— Хоть в этом не соврала, — качаю головой, глядя ему в глаза. — А главное, меня все устраивает. И я не вижу причин это менять. Прямо сейчас не вижу, — говорю с прозрачным намеком, окидывая его взглядом с головы до ног. И добавляю, чтобы окончательно расставить точки над «и»: — Ни разовый, ни многоразовый трах меня не интересует. Надоело себя заставлять. Уже говорила, мне не нравятся чужие прикосновения.
— Ты на всех мужчин так реагируешь?— уточняет Кирилл. Никак не показывая, что его задели мои слова.
— На всех.
— А на женщин? Может, ты...
— Нет, — спокойно качаю головой. — У меня обычная ориентация. Просто больше не иду на компромиссы.
— Значит, тебе нужно все или ничего? — скептически задирает он бровь.
— Не угадал. Я из тех, кому уже ничего не нужно.
— Не слишком ли рано? Сколько тебе лет?
— Двадцать шесть. А рано для чего? Считаешь, в таком возрасте еще можно позволять мужикам компостировать себе мозги? А когда будет достаточно? В сорок? Что-то я не хочу ждать.
— А как же голод тела? — прищуривается он с невозмутимым видом.
— А голод тела легко удовлетворить самой, — замечаю, как на лице Кирилла на секунду мелькает растерянность. Вряд ли от самого признания. Скорее, просто не ожидал от меня такой откровенности. Но кое о чем я все же умалчиваю. Есть еще один голод, который не могу утолить сама. Это голод души. Что бы я ни делала, какой-то ее кусочек всегда остается пустым. Ноет и слегка саднит, словно старая незаживающая рана. Уже давно привыкла. Знаю, эту пустоту ничем не заполнить. Ни новыми впечатлениями, ни новой картиной. Ни даже очередным мужчиной. Пробовала. Те две моих попытки построить отношения были вызваны этим. Не знаю, бывает ли такое у других? Вот и Кирилла интересует только тело. Он уже справился с растерянностью, но смотрит на меня с сомнением. Будто решает: сказала ли я правду или просто его дразню. Улыбаюсь и отвечаю на невысказанный вопрос: — Привыкай, обычно я говорю, что думаю. А еще иногда ругаюсь матом. Так что смотри, нужен ли тебе такой напарник?
— Нашла, чем пугать, — теперь уже ухмыляется Кирилл. — Я вырос в рабочем поселке. Так что мат — мой второй язык. Правда, раньше мне не нравилось, когда девушки ругаются. Но думаю, быстро привыкну. Что касается остального, я все понял. Мне не надо повторять дважды. Только напарники, и больше ничего. Меня устраивает.