Затем пришла темнота.
Сознание возвращалось медленно. Я со стоном пошевелилась, затем
перекатилась на спину. Оказалось, уже стемнело. Полная луна
уверенно светила на чужом небе, звезды складывались в неизвестные
рисунки, в которых я вновь не нашла знакомых созвездий.
Нащупав рюкзак, вытащила из него последнюю бутылку «Боржоми».
Воды в ней оставалось меньше половины. Сделала два глотка.
Возможно, двадцать два прояснили бы голову и дали силы идти дальше,
но…
И тут я вспомнила. Тени, ну конечно же! Перевернулась на живот,
с трудом встала на четвереньки. Огляделась. Неподалеку, едва
различимые в лунном свете, виднелись две кучи тряпья. Неужели это я
их так?..
Мне захотелось посмотреть поближе, хотя инстинкты взвыли,
предупреждая, что надо уходить, уползать, причем, чем скорее, тем
лучше. Ведь пропажу обнаружат и за ними обязательно придут!
Наверняка поблизости есть гнездо, рассадник заразы… Но я все же
подползла и засыпала песком то, что осталось от странных существ,
пытаясь не смотреть на уродливое, дымящееся тряпье и омерзительную
субстанцию внутри него. Затем встала и пошла по направлению к
горам. По дороге размышляла, чем же я их приложила. Вспоминала, как
вошла в магический Поток, как пропустила его через руки, затем
обжигающую боль в теле и молнии, срывающиеся с кончиков
пальцев.
Вот бы бабушка удивилась, если бы узнала!
Затем я шла... Спала, когда не могла больше двигаться, затем
просыпалась и снова брела, ползла дальше. Горы то приближались, то
отдалялись. Убегали от меня, издевались и, громко хохоча, трясли
заснеженными вершинами. Я терла воспаленные глаза, сбрасывая морок,
с каждым шагом понимая все яснее, что до гор я уже не дойду.
По крайней мере, не в этой жизни.
Вода закончилась. Я где-то потеряла рюкзак с зимней одеждой, а,
может, выбросила его сама. Барханы стали менее высокими, ветра – не
такими сильными, а я все шла и шла, черпая энергию из магического
Потока. Наконец, силы кончились даже для того, чтобы в него войти.
Тогда я просто ползла, понимая, что, когда усну, меня засыплет
песком, и я больше не смогу выбраться.
Затем лежала, с трудом разлепив воспаленные веки, и смотрела в
небо. Мысли путались, пропадали, атаковали вновь. В глубине души я
жалела, что шанс на новую жизнь потратила так бездарно – ползла
несколько дней по пустыне, пока жара и жажда не сделали свое
дело.