- Возьми, этого должно хватить, - мужчина отцепил от пояса
небольшой мешочек, и я поймала его на лету. Под грубой, крепкой
тканью перекатывались железные кругляшки. Наверное, монеты... Вот и
подали первый раз в жизни из жалости!
- Спасибо!
Он кивнул, затем поднялся.
- Я могу узнать твое имя? – спросила я у него, кусая губы.
- Райвен Маккалахер, - отозвался он.
- Лорд Райвен Маккалахер, - поправил стоящий рядом бородач. В
голосе слышалось обожание.
Местное божество что-то приказало своим воинам, и те почтительно
кивнули.
- Я должен идти, - произнес мужчина, после чего коротко
поклонился и исчез в темноте. До меня донесся скрип двери и
затихающие звуки его шагов. Вот и все, даже не оглянулся!
- А вы что уставились? – расстроившись окончательно, сказала я
стражникам уже на русском. – Делиться с вами я не стану. Мне еще в
Улайд надо!
Один из мужчин заговорил со мной медленно и проникновенно,
наверное, надеясь, что такая речь стимулирует понимание. На
какой-то миг мне показалось, что я различаю отдельные слова.
Память, усиленная магическим Потоком, всячески старалась мне
помочь. Тут вернулся рыжебородый и кинул в меня грязным комом с
тряпьем. Под ухмылки мужчин я развернула платье из серого
домотканого полотна с множеством пуговичек по переду. Оно оказалось
огромным, больше моего размера так на три.
- Отвернитесь! – вновь приказала им на русском, но стражники
лишь дружно заржали в ответ. В другой раз, в другой жизни я бы
объяснила, что так обращаться с женщинами вредно для здоровья,
сейчас же мне просто хотелось переодеться в чужое сухое тряпье.
Прижавшись спиной к стене, я стала стягивать когда-то дорогой
итальянский трикотаж. Заинтересованные взгляды, шарящие по телу,
вгоняли меня в дрожь.
Говорят, как Новый Год встретишь, так и проведешь. Относится ли
это к языкам?
- Убью! – прошипела я первое слово чужого мира, услужливо
подсказанное магическим Потоком.
РАЙВЕН МАККАЛАХЕР.
- Она пришла в себя, мой лорд!
Райвен пожал плечами. Быстро же она очнулась! Впрочем, это не
его дело. Здесь, в забытом его Богами городе, у него нет
собственных дел, лишь обязательства, которые на сегодня он
выполнил.
Он давно уже мечтал снять оружие и одежду, смыть песок и мелкую
пыль, которой, казалось, пропитался насквозь, и из-за которой
иногда мучительно кашлял, вернувшись после очередной вылазки в
пустыню. Затем окунуться в огромную бадью, наполненную до краев
горячей водой, и лежать в ней так долго, пока его не покинут запахи
и грязь этого города.