Оракул реально оценивал собственные
возможности и в большую политику со своими рекомендациями не лез.
Лишь однажды он попытался составить прогноз перспектив захвата
Австро-Венгрией Болгарского Царства. И это едва не лишило его
рассудка – настолько многочисленное количество ветвей появлялось у
Древа Мира, что всякая попытка выявить наиболее перспективную
заканчивалась «отрастанием» великого множества новых вариативных
веток, проанализировать которые не хватало его умственных
мощностей. То ли дело отжать чужое имущество, тут особо и
напрягаться нет нужды.
Значительно реже к нему обращались за
тем, чтобы узнать прошлое, в основном заказчиков интересовали
обстоятельства ухода из жизни того или иного человека. Разумеется,
никакой суд не принимал во внимание его слова в качестве
доказательственной базы, однако полученная в результате
ретроспективных трансов информация часто давала подсказки
следственным органам, и настоящий преступник, в конечном итоге,
все-таки привлекался к уголовной ответственности. Разумеется, за
просто так сотрудничать с официальными государственными органами он
категорически отказывался, иначе обленившиеся жандармы стали бы
дергать его по поводу гибели всякого безродного бродяжки, трупов
которых в трущобах одной только Вены ежесуточно находят десятками.
Оракул работал исключительно в интересах безутешных родственников
ушедших из этого мира загадочным образом богатеев, если те, были
способны оплатить звонкой монетой его специфические услуги. Однако
такие люди умирают чаще всего в теплой постели на виду
многочисленной родни, поэтому Йоханнесу в основном приходится
смотреть в будущее, нежели копаться в прошлом.
Именно по этой причине Оракул был
несказанно удивлен, после того, как ознакомился с посланием от
самого… впрочем, не будем называть имен. В письме Йоханесу
настоятельно предписывалось отправиться в самую что ни на есть дыру
мира аж на границу с Российской Империей в устье Дуная и
предпринять все возможные меры по выяснению обстоятельств гибели
некоего Золтона Месароша обычного армейского капитана, даже не
гвардейца. Впрочем, покопавшись хорошенько в памяти, Бонк
сообразил, кем именно является этот самый «обычный» капитан. Из
глубин его памяти всплыла нашумевшая история примерно годовой
давности, связанная с оскорблением словом и действием одного
высокопоставленного лица, что, в конечном итоге, привело к дуэли и
гибели этого весьма и весьма влиятельного человека. В результате
Мясник оказался в опале и вот уже целый год о нем ни слуху ни
духу.