«Современность» и архаичность мышления совмещаются в человеческом сознании во все эпохи, и очень часто именно архаические формы мышления в народных массах определяют весь ход событий.
На них опирается лидер для достижения власти, их использует для создания собственного культа сверхчеловека, но при этом и в самом рвущееся к власти лидере живут мифы прошлого, которые он использует в процессе сотворения своего собственного мифа.
Идея сверхчеловека корнями своими уходит в далекое прошлое, к жизни еще первобытных народов. Изучением этого исторического феномена занимались многие видные ученые. Так, Дж. Фрезер описывает два типа обожествленного лидера в примитивных культурах: религиозный и магический. Иными словами – или бог вселяется на какой-то срок в бренное человеческое тело, и этот избранник бога (или, скажем, какого-то высшего существа) вдруг обретает способность творить чудеса, изрекать пророчества, и проч., и проч. Или же лидер – это человек, обладающий какой-то необычайной магической силой, которую он черпает из самой Природы. Впрочем, сам Дж. Фрезер признавал подобного рода разделение весьма и весьма условным, ибо по сути оба описанных выше типа обладают одними и теми же свойствами, имеющими загадочную сверхъестественную природу.
В христианском мире цари, короли, императоры изначально были «помазанниками божьими», но магическими способностями не обладали, хотя в народе во все времена неизменно рождались легенды о «чудесном исцелении» прикосновением царской руки или «чудесном спасении» венценосного правителя в какой-то катастрофе, где все прочие погибли – и т. д. В христианских странах царь или король были особами священными и неприкасаемыми – как проводники божьей воли на земле.
Наверное, именно поэтому Альбер Камю называет поворотным пунктом современной истории суд над королем Людовиком XVI, который явился началом «развоплощения христианского бога» – процесса, растянувшегося на целое столетие. Если бог являл свою волю через короля, а короля казнят, то бог как бы развоплощается и превращается в непостижимую для человека Высшую Субстанцию, не имеющую никакого своего «наместника» в человеческом, земном мире.
Собственное осмысление этого религиозного катаклизма привело Ф. Ницше к знаменитому изречению о «смерти бога», которая означала, что идея божественной власти самодержавного правителя полностью исчерпала себя как средство удержания народных масс в повиновении.