Запас туфелек и уличной обуви постигла та же печальная участь,
что и всю остальную одежду Элис. Пришлось завернуть ещё и к
сапожнику.
Там мы задержались чуть дольше.
Битва развернулась не на шутку, и как ни странно, мне пришлось
отстаивать право носить что-то удобное. Мефру Тиннер отчего-то
решила, что скакать по сугробам сподручнее на каблуках и с
открытыми пальчиками. Я же вцепилась в грубые сапоги, нарочито
небрежно сшитые из кусков овчины мехом внутрь, так что полосочки
торчащих шерстинок образовывали неровную клетку. Почти угги,
прелесть прелестная! У меня в родном мире похожие лежат. Вот Элис
обрадуется!
В них и тепло, и удобно, и ножка меньше кажется.
Когда разуваешься.
Разумеется, я победила. Пришлось пойти на уступки — взять то
открытое нечто в довесок. Ничего. Может, у тетушки приём какой
организуют или что там ещё в эти времена устраивали. Чай? Фуршет? В
общем, найду где блеснуть. А кроме тёплых сапог я обзавелась
чудными меховыми тапочками с кроличьими ушками. Напоминание о том
баре, в котором я подписалась на невероятную авантюру. Пусть Элис
сувенир останется. Ну и практичную пару полусапожек на случай, если
потеплеет и дороги развезет. Да и сейчас в дирижабль нужно
что-нибудь приличное. В данный момент я щеголяла в одолженных мне
туфельках мефру Тиннер, благо у нас с ней оказался один размер.
Домой мы возвращались относительно довольные покупками и друг
другом. Особенно была довольна я, потому что свёртки слуги отнесли
в гостевую комнату, не разворачивая, и сложили рядом с
заготовленным в дорогу матерчатым чемоданом. Наверное, ими должна
была заняться одна из горничных, но я не стала её дожидаться и
быстро утрамбовала всё сама, засунув крамольные вещички в самый
низ, чтобы при поверхностном обыске сразу не нашли.
Собираясь, я поняла, что не видела у Элис денег. Драгоценностей
было много, целая увесистая шкатулка, впрочем, брать я их с собой
не собиралась. Ещё стащит кто по дороге, оправдывайся потом. А вот
от наличности на крайний случай я бы не отказалась.
Воровато проверив, нет ли кого в коридоре, я тенью метнулась в
девичью спальню. Она ничем не напоминала затопленный снегом
утренний кошмар. Лужи подтёрли, окно заколотили намертво и
занавесили плотными шторами, так что об отсутствии стекла можно
было догадаться лишь по царящему в помещении холоду и лёгкому
сквозняку. Кровать, лишённая матраса, выглядела как деревянный
скелет, а пустые полки и распахнутые дверцы шкафов навевали тоску.
Но предаваться рефлексии было некогда. Я внимательно оглядела
потенциальные места для тайников — в ящиках не нашлось второго дна,
а под кроватью было пусто и даже чисто, ни пылинки. Обшарив шкаф и
простучав вздувшиеся местами половицы, вынуждена была признать:
заначек Элис не хранила.