Долина оказалась довольно большой, та деревня, в которой мы
ночевали, была обозначена как мелкий населенный пункт, а всего в
Солнечной обитало, судя по сноске в самом низу, более трёхсот тысяч
человек. Негусто на мой миллениумский взгляд, но по меркам начала
века довольно много. Это после Второй мировой мы начали
бесконтрольно плодиться, а до того нас всего-то было полтора
миллиарда, причем треть обитала в Европе. Так что вполне себе
умеренно населенная территория.
- Здесь, - уверенно ткнула я пальцем. И уже не столь уверенно
добавила: - Погрешность в пару километров, наверное. Я не
приглядывалась, не до того было.
- Снег сейчас рыхлый. Даже на лыжах не пройдем, - покачал
головой Вихарт, прикинув расстояние до отмеченной точки. Я
приуныла, понимая, что он прав. Это вниз, по замерзшему насту, мне
катилось бодро и с песнями. Вверх по склону еще залезть как-то
надо!
Метель со вчерашнего дня мела не переставая, патетично завывая в
трубах. По свежим заносам, без наста, мы просто провалимся по
колено в сугробы.
- А если снегоход? - с тоской уточнила на всякий случай. Все же
у машин побольше проходимость, недаром именно ими трассы
прокладывают. Да и силы сэкономить можно.
- Что это? - заинтересовался Вихарт. Я достала из кармана
телефон, порылась в фотографиях и показала ему снимок в Можайске.
Мы с подружками полдня тогда эксплуатировали одну ватрушку на
троих, а потом знакомые дали посидеть на снегоходе «Викинг».
Покататься, увы, не дали, так что принцип управления я представляла
себе весьма приблизительно, но вряд ли так уж отличается от
обычного мотоцикла.
К счастью, мама об этих моих экзерсисах не узнала, иначе обе
подруги мигом перекочевали бы в персоны нон грата. Несмотря на то,
что формально я давно была взрослой и самостоятельной женщиной к
тридцатнику, для родительницы все еще оставалась маленькой
девочкой, которую нужно опекать и оберегать. В частности, от
ужасных и опасных ватрушек.
Нос я тогда, кстати, не сломала только чудом. Но, признаюсь
честно, сноуборд в Альпах все же был экстремальнее.
Глаза Вихарта загорелись, он на ощупь вытащил бумагу из-под
карты, поморщился, заметив, что на ней уже что-то нарисовано,
перевернул и принялся быстрыми штрихами копировать изображение с
фото. Мне оставалось только периодически потыкивать в экран, чтобы
тот не гас. Десять минут спустя мы плечом к плечу рассматривали
готовый набросок в свете зажженных ламп.