- Я в курсе твоего семейного положения и уже говорил о том, что ты мне нравишься Лида. Ты решила, что я шутил? – он разворачивает меня к себе и смотрит серьезно.
- Послушай, это не шутки. Я оступилась, но даже с учетом всего, я не планировала что-то постоянное. Я просто… - но договорить не смогла, потому что не знала, как обозначить то, что натворила.
Порыв? Усталость? Желание узнать каково это — быть той, которую хотят так сильно? Вспомнить это вожделение.
За дверью слышатся многочисленные шаги, и он отходит, но глаз от меня не отводит, пока я сползаю со стола и поправляю узкую офисную юбку.
- Мы поговорим об этом в обеденный перерыв. Не думай, что я так просто тебя отпущу.
- Прекрати делать вид, что мы не обсуждали это.
- Это было до того, как нам обоим понравилось.
- Хватит, я сказала… - не успеваю договорить, как в приемную врывается второй руководитель.
- Лев, посмотри… Лида здравствуй, - здоровается и кивает.
- Добрый день, Анатолий Александрович.
- Документы на столе. Заведи на них отдельные файлы по номерам к обеду и принеси нам два кофе, - отдает указание Лев и скрывается в кабинете.
Не нахожу себе места. Не могу спокойно думать. Меня переполняет жуткая тревога. Мне кажется, что я в принципе утрачиваю способность анализировать. Не могу эту ситуацию разрулить. Все запутано.
Поздно проклинать саму себя и жалеть. Я шла туда, осознавая все, но сейчас не могу даже мысли сформулировать.
Лев и Анатолий сидят в кабинете долго. И чем больше проходит времени, тем сильней я убеждаюсь, что не могу с ним говорить ни о чем сегодня. Мне нужно все осмыслить. Все свалилось в кучу, и я погребена виной.
Поэтому, как только начинается время обеда, я встаю и забрав свои вещи, уезжаю к подруге в салон. Уж кто-кто, а она выслушает и, быть может, подтолкнет к важному решению.
Как раньше никогда не будет.
И я не буду прежней. А это значит, мне нужно все изменить. И начать с признания мужу. Быть может, я даже облегчила в итоге ему жизнь. Судя по тому, что он сейчас стал еще более отстраненным в своей семье.