Подняла брошенную куртку. Поставила обувь на полку и услышала новый грохот уже в спальне.
Вошла и увидела перевернутый компьютерный стул, а мужа с полуснятыми штанами.
- Ты дочь разбудишь, что ты вытворяешь, Влад?
- Опять ты? У нас сегодня театральный кружок и тебе досталась роль жены? Иди, я сказал…
- Не смей сбрасывать все это дерьмо на меня одну, - тут же завелась и ответила ему.
- Все, что я хочу – это лечь спать, а не слушать тебя.
- Аналогичное желание, не поверишь, - развернулась, в последний раз на него взглянув, и вышла, прикрыв дверь, которой хотелось ударить со всей силы.
Внутри бурлила злость, и поэтому войдя на кухню, я не могла остановиться, выписывая круги. Быть может, я не имела права так себя сейчас вести, но эмоции мне были неподвластны.
Спустя несколько минут я снова вернулась к нему.
Я не знала, что скажу, но была уверена в том, что поступаю правильно.
Открыла дверь с силой, чтобы он видел мой настрой. Но Влад лежал на постели лицом к потолку.
Он практически спал и лишь слегка повернул в мою сторону голову. Следил за тем, как я медленно подхожу и сажусь на край постели.
- Все дерьмово, да? – он говорил непонятно, и мне с трудом удавалось понять слова. И все же… я понимала их, как и смысл.
Как и вопрос, к которому не была готова.
- Думаю, да, - голос пропал вмиг.
Я рассматривала его в этом приглушенном свете, исходящем с коридора. Его русые волосы были разлохмачены и выглядели забавно. Я испытала тоску и новую порцию стыда.
- Хреново, - ответил спустя момент длительной тишины и, полагаю, окончательно уснул.
По щеке скатилась одинокая слеза. Я накрыла его теплым пледом, потому что он лежал на одеяле и не решаясь поцеловать, вышла из комнаты.
Утро было хмурым. Настроение вполне соответствовало погоде.
Я просыпаюсь на сорок минут раньше всех, как обычно. Готовлю завтрак. Пока он остывает, принимаю душ.
Не могу прожить сутки, если утром не смою с себя ночь и посвежевшая начинаю новый день. «Странная привычка», - всегда говорил Влад.
Вспоминая его и вообще вчерашний день, ночь, которую я почти не спала, становится странно внутри.
Как назвать смесь стыда и злости? Смирения и бунтарства? Я именно эти половины.